Каратель

Неловко, на подгибающихся ногах, Борис залез в прицеп, с трудом перелез через мой мотоцикл и стал двигать досками. В это время послышался звук приближающегося двигателя, затем скрип тормозов и хлопанье дверей автомобиля. Я вышел из-за прицепа. Перед модой «КАМАЗа» стоял белый «Москвич»-четыреста восьмой, по тракторному тарахтя двигателем. Над раненым в грудь парнем, который продолжал рукой искать свою-мою винтовку, растерянно стояли пожилые мужчина и женщина. Я подошел к пожилым ольцам.

— Здравствуйте. Скорее надо доехать до Улуса, вызвать сюда милицию и скорую помощь. Видите, бандиты на людей напали, надо скорее помощь вызвать.

Дед и бабка, на вид лет под шестьдесят повернули ко мне одинаково бесстрастные морщинистые лица.

— Вы меня понимаете? Надо врачей и милицию сюда, срочно.

— Да поняли мы тебя — дед взял спутнице за руку и подтолкнул к машине: — Сейчас поедем.

Вновь с грохотом хлопнули двери детища советского автопрома, «Москвич» в три приема развернулся и не торопясь покатил по дороге в сторону Улуса.

Я решив собрать всех боевиков в одном месте, ухватил раненого за ворот пиджака и поволок его в сторону, где лежали убитый и его спутник. Собрав всех потенциально опасных субъектов в одну кучку я вернулся к Борису, который без движения стоял в кузове полуприцепа, держа в руках две металлические коробки защитного цвета и абсолютно утилитарного вида.

— Иди сюда. Открывай.

Борис поставил передо мной два тяжелых короба, после секундного замешательства, отомкнул язычки фиксаторов.

— Тут по сто штук же? Я не ошибаюсь?

— Да, не ошибаетесь — Борис сидел на корточках в кузове и упорно смотрел в пол.

— И откуда?

— Знакомые достают…

— Борис. Ты же сука, пытался меня сдать своим дружкам. Ты думаешь, что я не видел, как ты на меня глазами показывал?

— ….

— Скажи, что мне мешает сейчас тебя застрелить? Ну что?

— Не надо. У меня же дети…

— То есть, когда ты надеялся, что меня убьют, ты только о своих детях помнил. Понятно. Слушай сюда. Считаю до тех. Если ты не начнешь говорить, все, без утайки, то я беру винтовку и тебя застрелю. Рука не дрогнет. Можешь пока бежать. Начали. Раз, два…

— Все, все, не надо считать. Я все расскажу. Патроны везу из соседней республики. У меня там свояк на складах танкового полка служит. Я ему попросил продать охотникам патроны.

— Ага! Охотникам значит. Ты везешь пулеметные патроны в лентах охотникам. Пули какие интересные — серенькой краской покрашены. Это же бронебойные, правда Борис? Самое то для охотников. Все Боря, беги, я за винтовкой.

Когда я обернулся, Борис стоял на коленях в паре метрах от меня и отрешенно смотрел мне в лицо:

— Стреляй. Я не побегу. Патроны вез этим. — мужик кивнул головой в сторону тел, лежащих у обочины: — Они встретили меня возле школы, когда я девчонок забирал из продленки. Сказали, что знают, что у меня есть возможность привезти патроны и, если, я не буду с ними работать, всю мою семью на ножи, кроме меня.

— И откуда они узнали, что у тебя свояк на складах?

— Я раньше знакомым возил. Охотникам, понемногу. У свояка в полку стрельбы бывают, можно патроны списать. Вот я и возил. А эти оружие теперь требуют. Но я им патроны только привозил.

— Ну спасибо, кормилец, что танковые пулеметы не повез. А че не повез? Со свояком в цене не договорились?

— Да я и не спрашивал. Просто патроны — это как-то привычно, а с оружием связываться — страшно.

Я молчал несколько минут. Желание убить Бориса у меня прошло, хотя я понимал, что эта сволочь возил боеприпасы бандитам, которые стреляют или скоро будут стрелять по мне или таким же людям, как я или Борис. И угрозы в адрес семьи не могут служить оправданием. Мужик просто возил террористам боевые патроны. Через несколько лет такие же мужики будут возить оружие и патроны боевикам в южных республиках, и кровь там будет течь, как большая, полноводная река. И никакие горные тропы из Грузии не смогут обеспечить те горы пуль и снарядов, которые годами будут лететь в русских солдат. Нет, снабжать боевиков будут вот такте же Борисы и свояки со складов, вполне нормальные с виду, русские мужики. Но вот сейчас в данном конкретном случае я, почему-то не мог сдать вот этого конкретного «водилу» с «КАМАЗа», который подобрал меня на пустой дороге. Не мог и все. Даже, возможно, как пищала мне в мозг моя циничная душа, он взял меня, чтобы под моим прикрытием проехать мимо постов ГАИ. Не знаю. Но, просто посадить, виновного с любой стороны Бориса я не мог.

— Борис. Слышишь меня? Сейчас берешь эти цинки и бежишь вон туда, бросаешь патроны подальше в воду, и возвращаешься. Давай быстрее беги.

— З-з-а-чем?

— Не хочу тебя садить в тюрьму лет на восемь. Я патроны не видел и на этом буду стоять. Дальше все от тебя зависит. Я буду говорить, что нас остановили бандиты с оружием. Угрожали обрезом, винтовкой и ножом, после чего я применил оружие. А ты как хочешь.