Каратель богов

Весь оставшийся день и половину следующего я отправлял охрану прочесывать округу, наказывая отыскать если не живого Шашкина, то хотя бы его останки. Связался даже с Цитаделью Ордена и лично попросил Командора Хантера, если, конечно, это его не затруднит, выслать патруль к тамбуру, чтобы перехватить возле него человека, чье описание и фото я присовокупил к своей просьбе. Само собой, никто ничего не обнаружил, что, впрочем, никого и не удивило. Олег канул без вести, а такое в Зоне в порядке вещей…

Вечером третьего дня скорбящие по сокурснику горе-охотники, забрав его мини-комп, погрузились на катера и отчалили восвояси. Меня же ожидал трудный разговор с Мигульевым по поводу произошедшей трагедии. А ему в свою очередь предстояло объясняться с семьей Шашкина, которую он, по словам племянника вице-адмирала, очень хорошо знал.

Мигульев, как и предполагалось, сильно расстроился, но все же не стал возлагать вину за случившееся целиком на меня. Причиной тому была не столько честность вице-адмирала, сколько немалые деньги, которые он потерял бы, испортив со мной отношения. Я, в благодарность за его великодушие, немедленно перевел внушительную денежную компенсацию родным пропавшего без вести курсанта. И высказал надежду, что парень все-таки не погиб, ведь он много знал о Зоне, ее порядках и был неплохо экипирован. Мигульев, правда, моего оптимизма не разделял. Но заверил меня, что подергает за нужные ниточки, чтобы работающие в Пятизонье чистильщики поглядывали, не попадется ли им на глаза сталкер, похожий на молодого и заносчивого Олега Шашкина…

Я мог бы поспорить на что угодно, что такой сталкер очень скоро объявится, но, естественно, не стал заключать с вице-адмиралом подобное пари. А Шашкин возник в Выгребной Слободе спустя пять дней после своего исчезновения. И держался он, надо заметить, очень уверенно для новичка, не отходившего по Зоне и недели.

Как вел бы себя на моем месте реальный Шашкин – так же раскованно или поскромнее, – являло собой загадку, непроверяемую в принципе. Но мне прикидываться робким неофитом было не резон, ведь за тем я и приперся на Обочину, чтобы привлечь к себе внимание нужных людей.

Вечерело, и околачивающиеся на рынке сталкеры, а также торговцы еще только начали разбредаться по здешним злачным местам. Наиболее популярным среди них считался бар «Пикник», чья хозяйка, склочная калека, безрукая Кали, вывела с годами свое заведение в разряд элитных (по непритязательным сталкерским меркам, естественно). А это значит, что в нем ежедневно собиралась большая часть здешнего сурового бомонда. Иными словами, и для меня, и для пасущихся на Обочине осведомителей G.O.D.S. «Пикник» являлся тем пресловутым местом встречи, которое изменить никак нельзя.

Вколов себе загодя лошадиную дозу нейтрализатора алкоголя и прочей инородной химии, я ввалился в бар Кали и с порога отсалютовал рукой всем покосившимся на меня посетителям: дескать, привет, бродяги, рад вас видеть! Само собой, никто из них до сих пор меня ни разу не встречал, и поэтому ответного приветствия я не дождался. Однако мои армейские доспехи, с которых были тщательно, но все же грубовато стерты знаки отличия, дали понять местной публике: я – новичок. Вдобавок не слишком умный и пренебрегающий осторожностью, а такие редко доживают до того дня, когда поумнеют и наберутся опыта.

Сталкер мог носить подобные доспехи по двум причинам: либо он дезертировал из армии, либо снял экипировку с мертвого чистильщика, которого, вполне вероятно, сам же исподтишка прикончил. В пустошах ходить с такими компрометирующими уликами еще можно – главное, не попадаться на глаза военным и все. Но в многолюдной Выгребной Слободе, где кишели армейские наблюдатели всех мастей и скрытно, и в открытую, военное облачение без опознавательных знаков могло оказать сталкеру медвежью услугу…

…На что я, в общем-то, и рассчитывал. А иначе какой мне был смысл заявляться сюда в провокационном наряде?

Чтобы не нарваться на грубость вечно озлобленной, смолящей сигарету за сигаретой Кали, я без лишних слов заказал у нее порцию водки. Потом залпом осушил стопку и, довольно подмигнув хозяйке, сразу же заказал вторую. И к ней – соленый огурчик. Кали поглядела на меня с изучающим прищуром, но выполнила все мои заказы, не проронив ни слова. И выпустила сигаретный дым в сторону, а не мне в лицо, как делала она обычно с теми, кто вызывал у нее презрение. Хороший признак. Она неплохо разбиралась в людях, а я по долгу службы умел разбираться в тех людях, кто разбирается в людях. И потому разыграл любимый для такой пожилой злючки тип посетителя: «Клиент, который не выпендривается, а знай себе пьет да помалкивает».