Каратель богов

– С северо-западной. Там еще развалины не то градирни, не то еще какой башни торчат. От них метров сто к западу есть роща автонов, а в ней – что-то типа просеки; наверное, биомехи ее прокатали. Так вот, в этой просеке я и подобрал свои артефакты. Далеко в нее, правда, заходить не рискнул. Защита у меня хреновенькая, а тамошние металлокусты тянутся к тебе с обеих сторон, словно намагниченные! А на них – Н-капсулы величиной с грецкий орех! Того и гляди, полопаются и своим дерьмом тебя с ног до головы обрызгают. Но, если надеть хороший скафандр и в ту просеку зайти, думаю, там еще много добра отыщется… Дайте мне напрокат такой скафандр, парни, а я вам за это целый мешок артефактов приволоку! Мой риск – ваши вложения! Прибыль пополам! Ну что, по рукам?

– Ишь ты, какой деловой! – воскликнул Рупор, стукнув ладонью по столу. – Да кто ты такой, скажи на милость, чтобы мы прямо сейчас все бросили и побежали искать тебе скафандр?

– Зачем прямо сейчас? Сейчас не надо. – Я притворился, что воспринял слова дружинника всерьез, хотя он откровенно надо мной насмехался. – А вот завтра или в крайнем случае послезавтра – это можно. И не только можно, но и нужно. Потому что если мы хотим собрать в той железной роще урожай, нам с вами желательно поторапливаться.

– Это еще почему? – насторожился Сириус. – Ты что, рассказал о своей плантации кому-то из наших конкурентов?

– Нет-нет, что вы! Однако мне точно известно, что кто-то в Зоне собирается нанести по Городищам серьезный удар и, похоже, выкорчевать их с корнем. И эти «кто-то» – точно не военные, а крутые и денежные ребята из местных: Ковчег или Орден.

– Откуда такие сведения, Чапай? – Рупора моя информация заинтересовала куда больше, чем Сириуса, который, услыхав про выкорчевывание Городищ, лишь хмыкнул и пожал плечами.

– Долгая это история, ребята…

– А разве ты куда-то торопишься? Мы – нет.

– Да я не в этом смысле… Я ведь зачем к вам подошел? Баблом разжиться. А зачем мне бабло? Потому что расслабиться захотелось, выпить, закусить и все такое… Так, может, купите у меня сначала товар, я промочу горло, а потом и потолкуем? Или давайте лучше так сделаем: одновременно и горло промочим, и потолкуем, ведь одно другому не мешает, верно?

– Угощаешь? – встрепенувшись, осведомился Сириус.

– Ежели при деньгах буду – об чем речь! – развел я руками. – Заодно сделку обмоем и за знакомство выпьем!

– Золотые слова, Чапай! Правильный ты человек и к правильному столику сегодня подсел!.. Ладно, твоя взяла: уболтал! И сколько ты хочешь получить за весь набор финтифлюшек?..

Официальная часть наших переговоров выдалась короткой, но без торга я свой товар все равно не отдал. Встречную цену Сириуса, которая оказалась вдвое меньше, нежели моя, мне удалось поднять на четверть. Невелика победа, но тут был важен сам процесс, а не результат. Откажись я от торга, Сириус и Рупор вмиг заподозрили бы неладное. Ни один охотник за артефактами не отдаст с немалым риском раздобытую добычу, не попытавшись сначала взвинтить на нее цену. И если он не торговался, следовательно, этот бродяга сбывал либо краденый, либо случайно найденный в пустоши товар. Я же утверждал, что заполучил свои «игрушки» близ Городища, а значит, мне пришлось изрядно попотеть и перенервничать, добывая их. Сириусу не были чужды сталкерские принципы чести, и он не мог не пойти мне навстречу, не надбавив свою цену. Хотя бы чисто символически, но в обязательном порядке.

Едва мы ударили по рукам и выторгованная мной сумма перекочевала ко мне в карман, я, щелкнув пальцами, провозгласил: «Гуляем!» И немедля подкрепил свои слова делом. Затребовав на всякий случай с меня предоплату, Кали быстро накрыла нам вполне приличный стол, отругав нас, правда, за перекрашенную в черный цвет пепельницу, но в счет ее все же не включила. Сразу, как это обычно бывает и в Зоне, и за Барьером, к нашему столику начали подтягиваться всяческие личности, считающие себя друзьями Сириуса и Рупора или, на худой конец, их добрыми знакомыми. Хотя по лицу хмелеющего торгаша было легко прочесть, что он думает о том или ином напрашивающемся к нам в компанию собутыльнике.

Это навело меня на мысль, что в действительности настоящих приятелей у Сириуса раз-два и обчелся. Но, поскольку угощал здесь я, он соглашался терпеть рядом с собой всех, кто подсаживался к нам и заводил пьяные речи о нерушимости сталкерского братства, где каждый почтит за честь плеснуть сто грамм страждущему товарищу.

Я против наплыва застольных проходимцев подавно не возражал. Чем больше прихлебателей выслушивало мои откровения, тем большей была вероятность, что эти откровения достигнут ушей нужных мне людей. До того, как язык Сириуса стал заплетаться, он шепнул мне на ухо, чтобы я не вздумал проболтаться насчет нашего секрета. Что, впрочем, не касалось истории о выкорчевывании Городищ, которую я повторил за вечер не меньше дюжины раз. Насчет этого Сириус уже не протестовал. А зачем? Ведь она, по идее, не привлекала, а, наоборот, отпугивала от просеки с артефактами других потенциальных охотников за ними.