Каратила – третий раунд

Отбросив в сторону солнцезащитные очки и пружинисто выскочив из машины, он, набычившись, встал напротив Михи, за спиной которого маячили еще трое крепких пацанов из южненских.

– Ну, и че те от меня надо? Что ты лапы свои распускаешь? – сразу попер вперед Валеха.

– Я не понял! Или мне послышалось, или ты грубишь, что ли?

– А ты что, плохо слышишь? Так я тебе повторю – что надо?!!

– Миха, этот дешевый фраер, по-моему, явно зарвался, – из-за спины звеньевого выдвинулся приземистый мощный парень с кривыми ногами и длинными хваткими руками, густо поросшими рыжими волосками. – Может, мне немного поучить его для примера?

– Ой, ты посмотри какой страшный, как ты меня напугал, – насмешливо развел руками Валеха, сделав, впрочем, шаг назад, чтобы, на всякий случай, держать в поле зрения всех южненских.

– А ты так сразу и испугался? Чего же ты такой пугливый? Вроде с виду ты пацан путевый. Рыжья вон сколько на себя понавешал, тачку цивильную прикупил. Стоишь тут на тротуаре, забив на всех большой болт. Наверное, ты очень крутым себя считаешь, – мрачно ухмыльнулся Миха.

– Да я вообще-то обычный нормальный пацан, а насчет испугался, так ты внимательно на рожу свою в зеркало посмотри. Сам, наверное, пугаешься спросонок, – не полез за словом в карман Валеха. – Да и кенты твои, тоже гоблины еще те, кунсткамера отдыхает, ё-мое.

Приземистый, не поняв загадочного для него слова кунсткамера, намек на свою внешность все же оценил. Не стерпев такой обиды, он без подготовки резко выкинул снизу массивный кулак, метя обидчику точно в челюсть, но Валеха, бывший уже наготове, быстро нырнул вниз и, взяв противника на «мельницу», резко крутнул и бросил его с высоты своего немалого роста прямо спиной на асфальт. Все вокруг резко пришли в движение – прохожие испуганно шарахнулись в сторону, а южненские кинулись на Валеху, охватывая его с флангов. Валеха, вырываясь из окружения, быстро сместился вдоль машины вбок и, перехватив бьющую руку еще одного нападающего, ловко бросил его через спину – прямо на капот своей машины. Тот, кулем перекатившись на другую сторону, влетел аккурат в стеклянную витрину большого коммерческого магазина, около которого была припаркована бэха Валехи. Огромное, отполированное до блеска стекло лопнуло, разлетаясь на тысячи блестящих в лучах яркого майского солнца осколков. Прокатившись до колонны, поддерживающей потолок, парень сильно ударился об нее головой. Звон падающего на асфальт стекла смешался с рыком, ревом и матом яростно дерущихся перед магазином парней.

– Каз, давай заходи с боку! – рявкнул Миха.

– На те, сука! – азартно выкрикнул в ответ Валеха, удачно приложив того самого Казика кулаком в челюсть.

Парень закачался, но все же устоял на ногах, и тут же вместе с Михой он вновь замолотил кулаками, тщетно пытаясь достать верткого, как юла, противника.

В этот момент приземистый, уже немного отошедший от удара об асфальт, сумел подкрасться к Валехе сзади и ухватить его за толстую золотую цепь, болтавшуюся у того на шее. Приземистый резко рванул цепь на себя, и Валеха, неожиданно потеряв равновесие, как беспомощная кукла полетел назад, отчаянно вцепившись обеими руками в перехлестнувшую его горло цепь. Массивная золотая цепь – статусное украшение и почти спецодежда для успешного рэкетира – сыграла с Валехой весьма злую шутку, мгновенно став для него удавкой.

Приземистый с наслаждением накручивал на кулак импровизированную гарроту, а его противник беспомощно сидел на земле, тщетно пытаясь отжать стиснувшую его горло цепь руками. Он задушено хрипел, изумленно выпучив вылезшие из орбит глаза. Жилы на его мощной шее надулись как канаты, а лицо стало красней спелого помидора – кажется, чуть кольни иголкой, и брызнет алый сок. Отчаянно борющийся за глоток воздуха парень, казалось, не замечал мощных ударов ногами, которыми его яростно осыпали Миха и Казик, уже подоспевшие к месту его падения. Наконец, получив тяжелый удар ногой по голове, он провалился в спасительную неизвестность.

– Все, Каз, хорош его пинать. Отпусти его, Славик, а то и в самом деле задушишь, – Миха наклонился над потерявшим сознанием парнем. – Вроде дышит. Ладно, давай пошли отсюда. Заберите Серегу к себе в машину, он вон до сих пор отойти не может, так звезданулся об стекло, а я пока отгоню бэху этого козла к нам на базу.

– Ага, я сейчас догоню, – кивнул приземистый, ловко снимая с шеи Валехи свой трофей – ту самую золотую цепь.

– А с этим что? – спросил Казик, потирая вспухший от удара Валехи желвак на скуле, и пнул ногой лежавшего без сознания парня, на котором не было живого места.

– Пусть эта падаль валяется тут. Потом, кому надо – тот его и подберет, – равнодушно бросил Миха, по-хозяйски садясь в Валехину бэху.