Караул устал (СИ)

— Берите больше! Это шахматный компьютер «Чижик Берлин», играем и учимся, создан с участием чемпиона ФИДЕ Михаила Чижика. Цена — сто девяносто девять долларов Соединенных Штатов Америки, в странах Западной Европы — сто восемьдесят пять долларов в местной валюте, плюс местные налоги с продаж.

— Бизнес, значит, — заключил Стельбов неодобрительно.

— Каждая промышленная идея только тогда хоть чего-нибудь стоит, когда она себя окупает.

— И это ты называешь промышленностью?

— Да. Промышленностью для человека, для удовлетворения его потребностей. Есть пищевые потребности, для них пищевая промышленность. Есть потребности в одежде, обуви и тому подобного — это легкая промышленность. А это — для удовлетворения потребностей ума, интеллектуальная промышленность. Конечно, не каждый шахматист купит подобное устройство, но потенциальный рынок велик. В Советском Союзе в соревнованиях «Белой Ладьи» ежегодно участвуют более миллиона школьников, и, думаю, многие бы не прочь иметь у себя электронного тренера и спарринг-партнера. «Чижик Берлин» имеет шестнадцать уровней силы игры, от новичка до игрока второго разряда. Вместе с компьютером прилагается руководство. В нём подробно расписано, как компьютером управлять, а ещё есть раздел «Школа Чижика», по сути краткий учебник шахматной игры. Написанный мной. Помимо прочего, он включает шестьдесят четыре учебные позиции, они есть и в памяти компьютера. Расставляй фигуры — и играй с электронным соперником, проверяй написанное, совершенствуйся, не боясь насмешек и укоров. Такая идея. В Америке она делает первые шаги, но любая дорога начинается с первого шага.

— А почему Берлин?

— Продажи начнутся во время матча-реванша с Карповым, в Берлине. Во всех газетах, по радио, по телевидению будет звучать «Чижик, Берлин». Такая реклама стоит миллионы, а фирме она достанется бесплатно.

— Фирме? — поднял левую бровь Стельбов.

— «Чесс Интеллект», Калифорния. Не с неба же падают компьютеры, их кто-то должен производить.

— А тебе в том, что фирма рекламу получит, что за радость?

— Во-первых, у меня десять процентов акций. Не сказать, чтобы много, но и не то, чтобы совсем уж мало. Во-вторых, в разделе «Школа Чижика» я постоянно подчеркиваю успехи советских шахматистов, учебные позиции — из творчества русских и советских мастеров, в общем — пропаганда отечественных достижений. Разве плохо?

— И американцы дают тебе трибуну за здорово живёшь?

— Выпускаются два компьютера, «Фишер» и «Чижик». Внутренняя конкуренция, чтобы не расслабляться. А, главное, хорошо для продаж. В Штатах и в Канаде больше покупают «Фишер», у «Чижика» пятнадцать процентов продаж. А в Европе примерно поровну.

— А у нас? Почему ты не продвигаешь эту идею у нас?

— Как не продвигаю? Ещё как продвигаю. Школа «Ч» известна не только в Чернозёмске, ее материалы перепечатывают по всей стране. Читай, учись, тренируйся.

— А вот это?

— Компьютеры?

— Да.

— Это печальная история.

— Давай печальную.

— В семьдесят втором году, когда я закончил школу, и поступил в медицинский, наш великий шахматист, доктор технических наук, профессор Михаил Моисеевич Ботвинник вплотную взялся за создание шахматной программы, да не простой, а чтобы играла в силу мастера. Об этом он и прежде задумывался, но только задумывался, а в семьдесят втором работа вошла в план исследований ВНИИ Электроэнергетики. Ботвинник заведовал лабораторией, в штат включили программистов и других необходимых специалистов, и работа закипела. И до сих пор кипит. Затрачены колоссальные государственные средства, но только ни одной партии эта программа пока не сыграла, и неизвестно когда сыграет. И сыграет ли вообще. А «Чижика» написал в свободное от основной работы время программист транспортной компании, написал, и решил создать фирму, «Чесс интеллект». Нашёл инвесторов, нашёл субподрядчиков, результат — тут, на столе.

— Но этот «Чижик» в силу мастера не играет?

— Не играет. Второй разряд, и то, между нами, слабенький. До мастера расти и расти. Но представьте, что один строит жилые дома — двух, пяти, девятиэтажные, строит быстро и недорого, а другой обещает роскошный дом в тысячу этажей. Проходит семь лет, а не построено ни одного этажа, я, мол, сразу тысячный возведу, без промежутков. Один тысячный этаж, и всё.

— Ты хочешь сказать…

— Я от имени «Чесс интеллект» вызвал Ботвинника, то есть его программу, на матч. Победитель получит миллион долларов.

— Твоих?

— Фирмы. Риска никакого: у Ботвинника нет не то, что программы-мастера, у него нет программы, способной играть, вообще. Согласитесь, что для семи лет работы научного коллектива это маловато. Невольно вспоминается притча о Ходже Насреддине, который обещал эмиру выучить ишака грамоте за двадцать лет

— Соглашусь, — серьёзно сказал Стельбов, и опять достал блокнотик и карандаш.

Вот я и настучал на Ботвинника. Ну, а чего он ждал, затевая комбинацию с недопущением меня на матч-реванш? Бочку варенья и корзину печенья? Получит волшебный пендель, вдруг и что-нибудь получится.

— Но такие? Такие у нас сделать могут? — Стельбов показал на «Чижик Берлин»