Караваль

– А ей, ты думаешь, этого не хочется? – спросил Хулиан, перестав грести, отчего лодчонка мягко закачалась на волнах. – Я, конечно, мало знаю твою сестру, но, по-моему, на самоубийцу она не похожа.

Вместо ответа Скарлетт лишь покачала головой.

– Мне кажется, – продолжил Хулиан, – ты забыла, что такое жизнь, и Донателла пытается тебе об этом напомнить. Но если, кроме безопасности, тебе ничего не нужно, я отвезу тебя обратно.

Он кивком указал на темное пятнышко, издалека показавшееся Скарлетт крошечной рыбацкой лодкой. Однако на самом деле это, очевидно, был тот корабль, на котором они проделали бóльшую часть пути. Их теперешний плот явно не справился бы с такой задачей.

– Не страшно, что ты ровным счетом ничего не смыслишь в мореплавании, поскольку без труда доберешься до своей драгоценной Трисды на любом попутном судне. Ну а если ты действительно такая храбрая, как утверждает твоя сестра, – Хулиан кивнул на белый остров, окутанный туманом, – ты можешь провести эту неделю с ней. Вдруг она права и жить в самом деле стоит не только затем, чтобы оставаться целыми? Вдруг есть вещи, которые стоят значительно дороже?

Волна качнула лодку, плеснув в нее бирюзовой воды. От острова, окутанного облаками, дохнуло прохладой. Волосы Скарлетт ветром прибило к шее, а темная шевелюра Хулиана слегка закудрявилась.

– Ты не понимаешь. Если я немедленно не вернусь на Трисду, отец меня уничтожит. Через неделю я должна выйти замуж за графа. После этого мы с Донателлой сможем зажить по-другому. Я бы очень хотела увидеть Караваль, но не согласна пожертвовать ради него единственной надеждой на счастье.

Хулиан скривил рот, подавляя усмешку:

– Ты смотришь на вещи так, будто жизнь – роман. Может, я, конечно, и ошибаюсь, но, по-моему, супружество – это чаще всего не такое уж большое счастье.

– Я совсем не то сказала! – воскликнула Скарлетт, обиженная тем, как были истолкованы ее слова. – Прекрати! – крикнула она, когда Хулиан снова шлепнул веслом по воде и окатил ее брызгами.

– Перестану, как только ты скажешь мне, куда тебя везти, – ответил он, плеснув еще раз.

Между тем лодка приближалась к берегу. Медные облака, уже слегка поблекшие, отбрасывали холодные голубые и зеленые тени. В воздухе витал непривычный аромат. Если на Трисде вечно воняло рыбой, то здесь пахло чем-то свежим, сладковатым, вроде апельсинов. Скарлетт подумала, уж не действует ли на нее до сих пор дурманное зелье: прекрасно зная, что нужно сойти на остров, отыскать Теллу и как можно скорее вернуться вместе с сестрой домой, она почему-то не находила в себе сил, чтобы прямо сказать об этом Хулиану. Без пяти минут замужняя дама, она вдруг словно бы опять превратилась в маленькую девочку, которая посылала письма чародею, наивно надеясь осуществить свое заветное желание.

Впервые Скарлетт написала Легендо после исчезновения матери: захотела устроить Телле веселый день рождения. Та очень тяжело переживала разлуку, и старшая сестра пыталась заменить ей маму, однако сама была еще ребенком и тосковала ничуть не меньше. Девочкам пришлось бы не так тяжко, если бы Палома хотя бы попрощалась с ними, оставила записку или как-то иначе дала понять, куда и зачем уезжает. Но мама просто испарилась, даже не взяв с собой вещей. Исчезла, как звезда, которая упала, оставив мир неизменным – в нем разве что стало чуть меньше света.

Вероятно, губернатор Дранья чем-то очень сильно обидел жену. Так или иначе, когда она исчезла, он пришел в неистовство. Пытаясь отыскать беглянку, перевернул вверх дном все имение. Не желая разглашать того, что от него ушла жена, заставил своих гвардейцев прочесать остров под предлогом розыска преступника. Может быть, Палому похитили? Но тогда почему в комнате не осталось никаких следов борьбы? И почему похитители не прислали записку с требованием выкупа? Нет, жена губернатора, очевидно, покинула дом по собственной воле, и это лишь усугубляло положение.

А Скарлетт, несмотря ни на что, всегда считала мать сказочной женщиной – вечным источником сияющих улыбок, мелодичного смеха и сладких слов. Когда она жила дома, в мире Скарлетт была радость. Даже отец вел себя иначе: до исчезновения жены он никогда не прибегал к насилию в собственной семье.

После исчезновения матери девочки стали получать больше внимания от бабушки. Та не была с ними особенно нежной (Скарлетт всегда подозревала, что бабушка не слишком-то любит внучек), но умела увлекательно рассказывать. Ее истории о Каравале буквально завораживали. Влюбившись в это удивительное место, где, по бабушкиным словам, творилось волшебство, Скарлетт поверила, что, если Легендо со своими артистами приедет на их родной остров, в ее жизнь хотя бы на несколько дней вернется радость.

На мгновение в сознании Скарлетт мелькнула мысль о том, как чудесно было бы не просто немного повеселиться, но и соприкоснуться с волшебством. Прежде чем навечно запереть свои фантазии под замок, ей захотелось провести один-единственный день в частных владениях загадочного магистра: исследовать остров, посмотреть представление…