Караваль

– Это не похоже на Легендо. Он может пугать нас криками в подземелье, пока мы ищем подсказку, которая ведет к твоей сестре. Но ее саму он вряд ли держит в темнице. – Хулиан улыбнулся, по-волчьи показав зубы, – почти как тогда, в самую первую ночь, на берегу моря. – Легендо предпочитает, чтобы его узники чувствовали себя гостями.

«Может быть, он меня просто пугает?» – подумала Скарлетт. О том, что магистр может держать кого-то в заточении, ей до сих пор ни разу не говорили. Только Хулиан упоминал о чем-то подобном, а теперь он и вовсе употребил слово «узники». К Скарлетт вернулась та тревога, которая нахлынула на нее, когда она впервые спросила себя, почему Легендо похитил именно ее сестру.

– Если Телла не заперта в темнице, то что тогда магистр с нею делает?

– Наконец-то ты начинаешь задавать разумные вопросы.

Хулиан посмотрел Скарлетт в глаза. В его взгляде мелькнуло что-то опасное, но уже через долю секунды веки опустились, и он качнулся. Скарлетт, вскричав, протянула к нему руки, но удержать его так ей было не под силу, а кушетка стояла далеко. Пришлось подпереть его всем телом и прислонить к двери. Еще недавно совсем холодный, Хулиан теперь пылал. Через рубашку его кожа источала тепло, которое странным образом передалось Скарлетт.

– Малиновая… – пробормотал он, приоткрыв глаза цвета карамели и расплавленной янтарной страсти.

– Думаю, тебе лучше снова лечь.

Скарлетт попыталась отстраниться, но руки Хулиана обхватили ее за талию. Они были такими же горячими и твердыми, как и его грудь. Ей следовало высвободиться, однако она замерла, увидев переменившееся лицо юноши. Прежде Хулиан никогда так на нее не смотрел. Иногда ей казалось, что он готов погубить ее. Теперь же он будто просил, чтобы она сама его погубила. Вероятно, виной всему была рана на голове, но в какой-то момент Скарлетт могла поклясться: Хулиан хочет ее поцеловать. Не в шутку, как в замке, а по-настоящему. Его горячие руки поползли вверх по ее спине. От этого прикосновения сердце забилось быстрее и все тело словно пробудилось. Понимая, что должна отстраниться, Скарлетт помимо собственной воли подчинилась уверенным движениям Хулиана. Он нежно привлек ее к себе и разомкнул губы. Она ахнула.

Вдруг его руки застыли. Тихий возглас, вырвавшийся из груди Скарлетт, заставил моряка опомниться. Он расширил глаза, будто внезапно увидел, что перед ним всего лишь глупая девчонка, которая боится играть. Он отпустил Скарлетт, и она тотчас ощутила, как тепло его прикосновения сменилось холодом комнаты.

– Мне пора. – Хулиан снова взялся за дверную ручку. – Встретимся в таверне сразу после захода солнца. Потом можем вдвоем поглядеть на те подземные коридоры.

И Хулиан выскользнул из комнаты, оставив Скарлетт в полном недоумении. Что случилось? Поцеловать его было бы ошибкой, и все же он казался… разочарованным. Голубая, как цветок незабудки, тень его разочарования окутывала Скарлетт, словно прохладный вечерний туман, и под покровом этой пелены она смогла признаться себе, что ждет от Караваля таких радостей, о каких не осмелилась бы говорить вслух.

Только снова улегшись в постель, Скарлетт вспомнила: Хулиан так и не рассказал ей о том, кто и при каких обстоятельствах ранил его. А также о том, как ему удалось проникнуть в гостиницу, когда солнце давно уже встало и двери затворились.

Вторая ночь Караваля

18

Скарлетт не сразу заметила розы – белые с пурпурной каймой по краям лепестков. Они были точь-в-точь как на обоях и словно слились с комнатой. Потому-то девушка поначалу и не обратила на них внимания. Так, по крайней мере, она себе говорила. Ведь не мог же кто-нибудь войти к ней, пока она спала! И уж точно это не был Легендо. Первые послания от магистра походили на маленькие сокровища, но этот его подарок казался своего рода предостережением. Так что цветы, возможно, прислал кто-то другой (письмá рядом с хрустальной вазой Скарлетт не обнаружила), но вот кто? Четыре розы – четыре ночи, которые ей оставалось провести на магическом острове.

Сегодня пятнадцатое число. Игра завершалась девятнадцатого, на рассвете, а свадьбу назначили на двадцатое. На то, чтобы найти Теллу, у Скарлетт оставалось всего две ночи: эта и следующая. От силы три. Если она хотела вернуться домой, ей надлежало уехать отсюда не позднее чем восемнадцатого с первыми лучами солнца.

Вздумай граф явиться на остров Трисду заранее, отец, пожалуй, сможет некоторое время скрывать ее «похищение», сославшись на то, что, по обычаю, жених не должен видеть невесту до свадьбы. Но успеть к венчанию нужно было непременно, иначе все пропало. Скарлетт достала из кармана привязанную к ключу записку и перечитала ее: