Караван

Не выпрямляясь, я мельком взглянул на него и снова уставился на землю. Он возвышался надо мной на целую голову, смуглый, с резкими рублеными чертами лица, жидкие волосы стянуты в тощий хвостик на макушке, но заметнее всего были его брови: толстые, черные, длинные, они жили на его лице собственной жизнью, двигаясь то вместе, то по отдельности.

Сейчас его брови слились в единую линию прямо над переносицей:

— Шрам сказал, что вернет мне копье в целости и сохранности. Так? — рявкнул он.

— Так.

— Где мое копье?

— Простите, оно сломано. Я готов заплатить за него, — у нас с Байсо была приличная сумма денег, которую мы получили за перепродажу выигранного топора.

— Если бы мы были в городе, я бы с радостью содрал с тебя его тройную цену. Но сейчас мы в центре Ядовитых равнин, и магазинов я что-то не вижу. Зачем мне сейчас деньги? Мне нужно мое копье!

Я все еще держал обломки копья на вытянутых руках, и плечи уже начинало ломить.

— Впрочем, ты еще мальчишка, и я, так уж и быть, согласен на обмен. Что скажешь насчет копья Шрама? Принеси его, и тогда я прощу тебя.

Чувство вины мгновенно испарилось, и потихоньку начала нарастать злость. Зачем он вообще дал копье? Какой воин станет делиться своим оружием? Если бы он не согласился его отдать, возможно, Шрам пришел бы в себя и не напал бы. Да он и не сможет после своего коротенького копьишка приспособиться к длинному тяжелому хуа цян, там другие движения, другое дыхание, другая стойка.

— Что, не можешь? — продолжал издеваться бровастый. — Ну, хорошо. Заметь, какой я добрый нынче, снова иду тебе навстречу. Я видел, что ты выиграл на турнире один интересный мешочек. Если принесешь его, тогда между нами больше не останется никаких обид.

После длинной скучной лекции Байсо, в которой он сравнивал стоимость такого мешочка с сотней разных товаров, начиная с нескольких возов элитных яблок и заканчивая домом в Синем районе, я понимал, что это просто издевательство, а не сделка. Чего я, в конце концов, боюсь? Каких-то слов? Какого-то уродливого человека с низкой душой? И это после того, как я сражался против стаи костяных собак, сжег руку до кости и выжил после нападения речного дракона.

Я выпрямился, едва не задев подбородок бровастого, ударил его в грудь рукой с зажатыми обломками и сказал:

— Я в третий раз прошу прощения, но больше повторять не стану. Копье брал Шрам, и условия можешь ставить ему. Со своей стороны я готов дать пятьдесят монет. Либо ты их берешь, либо нет. Твое решение?

Он еще немного постоял, нахмурившись, но одна его бровь вдруг дернулась и поползла в сторону, затем, опомнившись, двинулась и вторая, и охранник расхохотался:

— Но каков нахал!

Остальные охранники, во время нашего диалога сидевшие молча, тоже расслабились, одобрительно загудели, бровастый ловко их потеснил, усадил меня рядом, всунул миску с кашей и хлопнул по плечу:

— Эх, Зеленый, такой молодой, а уже столько наглости! Меня Ю Киу зовут. За копье в столице рассчитаемся, сорока монет хватит.

Спустя несколько минут я уже перезнакомился со всеми в круге, улыбался, кивал на шуточки, ел кашу и удивлялся, с чего бы такое радушие. Впрочем, раньше я всегда избегал компании, ел в стороне от всех и не знал, как начать разговор. Оказалось, для этого достаточно сломать чужое копье.

— А ты временно в караван или как? — через какое-то время спросил Ю Киу.

— Я в столицу в университет еду, в караван пошел, только чтобы добраться до Киньян.

Ю Киу снова расхохотался, громко, с упоением хлопая себя по колену:

— Слыхали? В университет!!! А в какой?

— Не знаю. Приеду — выберу.

— Выберет! — продолжал смеяться бровастый. — Просто приедешь, посмотришь, ткнешь пальцем и выберешь? Так?

Я насторожился:

— Нет, еще нужно будет пройти испытания для поступления, но мой учитель сказал, что я справлюсь.

Ю Киу собрал брови в единое целое и приподнял их так, что казалось, у него посередине лба вырос куст:

— Эх, Зеленый… Знаешь, сколько таких мальчиков, парней и мужчин приезжает в столицу каждый год? И все думают, что они самые сильные, самые умные и самые талантливые. Может, в своих глухих деревушках они и правда были на первом месте, но столица — это, брат, совершенно другое дело. Я ж вижу, ты хороший парень, правильный. Думаю, в Киньян Добряк предложит тебе пойти к нему.

— Нет. Он уже пару раз устраивал мне нагоняи, — тут я вспомнил об амулете, что он мне дал, и нащупал его за пазухой. — Вряд ли он захочет взять меня на работу.

— Захочет. Если живым доедешь, точно захочет. Глупостей не делаешь, вон какой щит умеешь рисовать, а если еще нормально сражаться научишься, так цены тебе не будет. Только ты сразу не соглашайся.

— Почему? — меня немного раздражала рука этого Ю Киу на плече, но я пока терпел. — Ты ж сказал, что шансов у меня с университетами нет.

— Добряк работает лично на Джин Фу, понимаешь?

Я не понимал.

— В ближайшее время будет решаться, кто станет наследником торгового дома. Если выберут Джин Фу, тогда, конечно, лучше бы оказаться в его лагере. Но помимо него есть еще четыре кандидата. Смекаешь? — его левая бровь взлетела наверх, а правая закрыла глаз.