Караван к Наташке. Дилогия (СИ)

– Как я уже говорила, разобраться со всеми блоками, введенными инженерами "Генетик компани" в геном модификантов, имеющимися у меня здесь программами невозможно. В то же время вычленить эти блоки из генных карт, а затем из получившегося массива полностью удалить блоки, отвечающие за привязку и сами ментоснимки субъектов импринтинга, не представляет особой сложности. Что остается? Комплекс генов, преобразующих человека в модификанта. Просто засунуть этот комплекс обратно в вычищенную генную карту нельзя – ни контрольные суммы не совпадут, то есть биорепликатор просто не запустится, ни – самое главное – без согласования внедряемых генов внутри ДНК получившийся геном будет нежизнеспособен.

– Тогда как? – не выдержал заинтригованный Затонов.

– Генная карта – это, по сути, подробная схема оплодотворенной сперматозоидом яйцеклетки. А если попробовать внедрить комплекс только в сперматозоид или только в яйцеклетку? Тогда согласование произойдет при их слиянии автоматически. Ну а так как внедряемые гены все поголовно доминантны – я тебе про это уже рассказывала – то в результате получится модификант, точнее оплодотворенная яйцеклетка модификанта, основанная на генетической информации родителей – наш с тобой, Пашенька, будущий ребеночек.

– Понятно, – кивнул головой подполковник, "пережевывывая" полученную информацию, – закладывай эту яйцеклетку в биорепликатор и получай через шестнадцать недель младенца.

– Ну уж нет! – вскинулась Сюзанна, – я их сама выношу! Совершенно не понимаю матерей, отказывающихся вынашивать и рожать детей. Только через репликатор, видите ли, – она помолчала и выдохнула: – Это же такое счастье… И ведь при современном уровне медицины никакого вреда для здоровья. Фигура, конечно, несколько пострадает, как и внешний вид груди при вскармливании, но не столь уж и существенно.

– Их? – вычленил Затонов из ее слов самое для него главное.

– Конечно, – тут же кивнула девушка, – они ж при рождении всего четыреста граммов максимум. Кто мешает сразу мальчика и девочку? При большом желании можно хоть футбольную команду выносить и родить – для меня, в отличие от женщин-модификанток с ограниченным костями таза размером матки, это никакой опасности не представляет. Но все-таки не думаю, что имеет смысл сразу много детей рожать. Мальчик и девочка – по-моему, для начала, оптимально.

Она говорила, говорила, а Павел все никак не мог понять, что творится у него в голове. Неужели у него все-таки будут свои дети?! Пусть модификанты, но это все равно его и только его, точнее его и Сюзи детишки! Потом все же услышал еще что-то важное.

– В любом случае это будет не скоро – встраивать комплекс генов придется на биорепликаторе. А он, увы, "заточен" под достаточно простой вид задач – работать по готовым генным картам или вообще выращивать уже начавшие развитие клетки зародыша. Это же не экспериментальный комплекс, а чисто прикладной инструмент.

– Надо что-то типа "3D"-мультипликатора? – чисто автоматически переспросил Затонов.

– Угу, – кивнула она, – причем, минимум атомарного уровня – как раз сверхсложные молекулы и придется синтезировать. С квантово-элементарным мультипликатором там вообще работы всего на пару часов.

– Да есть он у меня, – с виноватой улыбкой признался Павел.

– Откуда?! – вскинулась удивленная Сюзанна, посмотрела на сморщившееся лицо подполковника – все-таки преступление он совершил на грани предательства всего человечества – догадалась и расцвела: – Стибрил?! На базе?! Прям под носом у Довлатова?! – следя взглядом за кивающим Затоновым, звонко засмеялась, как будто раскидывая во все стороны маленькие колокольчики, прыгнула ему на колени и начала зацеловывать:

– Пашка, я говорила, что люблю тебя?! Я тебя не просто люблю, а очень, очень, очень!

Смущаться таким пылким проявлениям любви он, как это ни странно, не стал. Воспользовался ситуацией и нагло полез под юбку.