Караван к Наташке. Дилогия (СИ)

– Как известно из Хартии власти, подписанной Святым Михаилом почти три тысячи лет назад, де-юре страна существует, пока есть законный правитель и признающие его власть дворяне и свободные граждане, – парировал герцог. – Подавляющая часть свободных граждан Сангарии, находящаяся вне оккупированной территории, признала меня правящим герцогом, а также все дворяне, присутствующие сейчас в Джурии, принесли мне вассальную присягу. Или вы сомневаетесь, что они сделали это по доброй воле?

– Ни в коем случае, ваше высочество. Но, опять-таки, законным государем вы станете только после помазания вас высшим священнослужителем Создателей наших, назначенным в государство Священным Синодом. В данном случае им является епископ Лонгфилд, настоятель монастыря в Райской долине.

Отмазка! Эти сволочи просто не хотят расставаться с чужими деньгами. Ладно, зайдем с другой стороны.

– Надеюсь, право Владислава Сангарского распоряжаться казной герцогства вы оспаривать не будете? – язвительно спросил Кирилл.

– Как можно, ваше высочество?! – воскликнул капеллан и приложил ладонь к груди, призывая в свидетели своих слов Создателей. – Мы очень сочувствуем вашему горю.

Рыцарь, величественно восседая в кресле, отмолчался, кивнув головой.

– Следовательно, доверенность на получение денег Сангарского герцогства, подписанная моим отцом, и сейчас является действительной?

– Вы абсолютно правы, ваше высочество, – наконец-то согласился мужичок в серой сутане, – предъявите нам доверенность, и мы немедленно выдадим вам любые суммы в пределах вклада Сангарии в наш орден.

– Оригинал доверенности передан капеллану герцогского представительства ордена Хранителей Владиславом Сангарским в моем присутствии еще полгода назад. Запросите, в конце концов, резиденцию своего ордена в Конолтауне.

– Уже, ваше высочество, – развел руками капеллан, – подобный запрос мы сделали сразу по получению печального известия о вашем отце. В архивах резиденции необходимого документа не обнаружено, – склонило голову серое ничтожество. Рыцарь даже не соизволил отреагировать на явную ложь своего подчиненного.

Врет капеллан! Врет и не краснеет!
Герцог был в ярости. Нет, внешне он выглядел полностью невозмутимым. Но внутри него все бушевало.
Ну, погодите, сволочи, придет время, и я вам устрою "пятницу тринадцатое"!* Хотя нет, разорять орден не буду – сделаю его своей собственностью. Потом организую аудит силами моих специалистов – никакая двойная, тройная, надцатая бухгалтерия не поможет – и повешу расхитителей и казнокрадов на воротах представительств ордена. А эту сладкую парочку прикажу посадить на кол – говорят, очень мучительная и долгая смерть.

– То есть, вы, господа, отказываете мне в деньгах? – с легкой улыбкой на устах спросил Кирилл.

Хранители переглянулись, и капеллан с расцветающей на глазах рожей заявил:

– Ну почему же, ваше высочество? Мы можем предоставить вам кредит на разумных условиях.

– И что вы считаете разумными условиями?

– Ну, скажем, тридцать… – они с рыцарем еще раз переглянулись, – пять. Да, тридцать пять процентов годовых, ваше высочество.

– Побойтесь Создателей! Это же грабеж средь бела дня! Откуда вы выкопали такие огромные проценты по кредиту?

Рожа серого ничтожества заалела еще больше. Пытаясь скрыть победную улыбку, капеллан нагло заявил:

– У вас отсутствует какое-либо обеспечение по кредиту. Или соглашайтесь на таких условиях, или никаких денег!

Принцесса громко захлопнула книгу, отложила ее в сторону и села, закинув ногу на ногу. А Кирилл…

Лицо герцога закаменело. Он выдернул из ножен до половины Святой меч и чуть покачал его из стороны в сторону так, что блики булатной стали рассыпались по всей келье:

– Мне послышалось или вы осмелились обратиться ко мне без упоминания моего дворянского титула?

Красная морда капеллана мгновенно сравнялась по цвету с его серым одеянием. Он бухнулся на колени и стукнулся в поклоне головой об пол.

– Ваше высочество, умоляю, простите!

На лице юноши не дрогнул ни один мускул, а Святой меч выдвинулся еще на пару сантиметров из ножен.

Оскорбление дворянской чести во все времена каралось смертью. В другой ситуации хранители, вероятно бы, отболтались. Убийство капеллана должно было вызвать лишние разборки – слово герцога против слова рыцаря. Тот, наверняка, был каким-нибудь барончиком. Но, оскорбивший герцога в присутствии леди Астории, серый по одежке и в данный момент по цвету морды, уже мог считаться трупом.