Караванная тропа

Я понаблюдал за тем, какие курбеты выделывает «дитя саванны», вздохнул и поехал прочь. Уж наверно, Фергия способна не свернуть себе шею, свалившись с этого чудовища… Меня лишь глодала мысль: не для полета ли на мне она тренируется? С нее станется! А как же моё согласие? Его могут и не спросить, решил я, припомнив госпожу Нарен-старшую…

Отъехав подальше, я оглянулся: битва с дикой лошадью была в самом разгаре, а значит, Фергии не до того, чтобы смотреть по сторонам. Тогда я спешился, хлопнул коня по крупу – сам до дома доберется, не впервой, – огляделся, чтобы убедиться: никого постороннего кругом нет, не напугаю… И взмыл в рассветное небо, боясь опоздать…

Успел. Перистые облака еще не успели рассеяться под палящим солнцем, и были они красивее любых самоцветов…

Глава 9

Следующие несколько дней я Фергию не навещал, зато бывал в городе и наслаждался слухами – они росли как снежный ком. Я видел в Арастене, как дети скатывают такие и строят из них целые крепости. Применительно к Адмару правильнее было бы вспомнить навозного жука с его шариками, но это сравнение казалось мне слишком уж неаппетитным.

– Вдова Маддариша продала проклятый дом! – из уст в уста передавали на базаре. – Как это кому? Приезжей белой ведьме! Говорят, та убила джанная!

– Только выгнала! – поправляли с другой стороны. – Тараш видел, как он улетал! Боялся, наверно, что солнце его застанет и обратит в камень…

– Не ври! Это только подземные твари превращаются в камень с рассветом, а джаннаям оно не страшно!

– Значит, он просто улепетывал от ведьмы!

«Все-таки меня заметили», – вздохнул я, и тут меня окликнули.

– Вейриш-шодан! Проклятый дом ведь совсем рядом с твоим поместьем, неужели ты ничего не слышал и не видел?

Десятки пар глаз уставились на меня в ожидании.

– Ничего, – вынужденно огорчил их я. – Я… м-м-м… Меня предупредили, что с заходом солнца нужно закрыть ворота, никого не впускать и не выпускать и даже не смотреть в ту сторону.

– И ты удержался, шодан? – звонко выкрикнул какой-то мальчишка. – Я бы непременно подглядел хоть одним глазком!

– И я подглядел, – не удержался я, и народ притих. – Но ничего не увидел. В кромешной темноте что-то сверкало, будто костер то загорался, то снова гас. А еще поднялся сильный ветер, и на фоне неба я заметил будто бы огромный смерч, только он стоял на одном месте и внутри его сверкали синие молнии, такие яркие, что глазам сделалось больно. И как-то мне не захотелось выходить из дома! К утру ветер стих, вот и всё.

– А ведьма не рассказывала тебе, шодан, как ухитрилась выгнать джанная? – встрял еще кто-то.

– Да я ее и не видел с тех пор, как она заметила нелады в лавке Итиша, – солгал я. – Слуги мои с ней ездили, но перед битвой она отправила их домой. Верно, Ариш?

– Да, так и было, – кивнул тот, перехватив мой взгляд и уловив, что говорить о моей ночевке в проклятом месте не нужно.

Впрочем, об этом всем слугам еще Аю сказала, снова выразительно показав острый нож. За всё время, что она жила в моем доме, ни разу никого не наказала толком, ан поди ж ты, ее боялись намного больше, чем меня!

– Она много чего купила, – сообщил еще один лавочник, высокий и тощий. – Точно будет дом перестраивать. Только работать там никто не хочет, боятся.

– Чего бояться, если джанная больше нет?

– А ведьма? Вдруг она из работников кровь выпьет?

«Фергия выпьет, это уж точно, – невольно подумал я. – И все жилы вытянет, если чего-то возжелает. Это у них семейное».

– К ней хромой Каддаш с сыновьями нанялся, – тут же сообщила торговка горячими лепешками. – Я видела, как они утром поехали.

– Вернутся ли… – жалостливо протянула еще одна.

– А что им терять? Сама знаешь, их никто не берет, так не с голоду же умирать?

– У ведьмы они, может, не с голоду умрут…

– Зато быстро!

– А если она их околдует и заставит себе служить?

– Всё лучше, чем побираться!

Спор этот грозил затянуться надолго, и я двинулся дальше. Хромого Каддаша я знал: он был неплохим строителем, сыновья тянулись за ним следом, работы хватало… Только три года назад один наниматель подумал, что Каддаш слишком многого требует, и закупил веревки похуже. А может, он и ни при чем, а его управляющий решил положить разницу в цене себе в карман.

Каддаш пробовал спорить, но какое там! Ему велено было или работать, или вернуть задаток и убираться. Он поколебался и решил рискнуть – очень уж были нужны деньги. И вроде всё шло неплохо, но… В один несчастливый день веревки все-таки не выдержали, и каменный блок сорвался. Остаться бы Каддашу без старшего сына, но он успел оттолкнуть юношу. Самому не хватило совсем немного, чтобы увернуться от опасности, и камень раздробил Каддашу обе ноги. Одну пришлось отнять, и теперь Каддаш ковылял на искусно вырезанной деревяшке.