Караванная тропа

Наниматель предложил ему денег за увечье, но Каддаш отказался. И достраивать дом – какой дом, настоящий дворец! – тоже не пожелал и сыновьям запретил. Вот это он сделал зря: стряпчие мигом доказали, что Каддаш сам виноват в падении камня, веревки покупали точно такие, как он сказал, стало быть, он и не уследил, с него весь спрос! А раз он не желает заканчивать дело, придется ему вернуть-таки уже уплаченное…

Я тогда передал для него деньги, потому что вернуть всю сумму Каддаш сумел бы, разве что продав всех своих детей и внуков в рабство. С тех пор он и его семейство перебивались случайными заработками: никто из богатых и знатных не желал нанимать Каддаша. Должно быть, тот наниматель шепнул кому следует: у него уже в десятый раз за эти три года обвалился балкон, доделанный другими мастерами, и он был крайне зол. А может, люди просто не хотели связываться с неудачливым работником.

В Адмаре есть поверье: если к кому-то привязалась беда, от нее до самой смерти не отделаешься, если только совершишь что-нибудь… не подвиг, подвиги только легендарным воинам по силам, но хотя бы достойный поступок. Хуже того, эта беда может перебраться к кому-то, кто станет иметь дело с «зараженным», а потому лучше с такими не связываться.

Может, Каддаш взялся перестраивать проклятый дом, чтобы избавиться от этого клейма? Так-то на нем с сыновьями ничего не было, никаких проклятий, кроме всякой бытовой ерунды, которая на каждом гроздьями висит. Я сам проверял и мог с уверенностью сказать, что Каддаш ничем не отличается от остальных работников, не считая его увечья, вот только поди докажи это людям! Молва сильнее…

Не сомневаюсь, Фергия успела разузнать эту историю, однако не думаю, будто Каддаша она наняла из одной лишь жалости. Во-первых, никто больше не соглашался идти к ней – если здешние чего-то боятся, их хоть золотом осыпь, не возьмутся либо потребуют столько, что и рашудан не заплатит. А во‐вторых, он наверняка назвал справедливую цену. Куда уж ему заламывать неслыханно, с его-то дурной славой! Ну а Фергия, судя по всему, как ее мать с прадедом, прижимистая и деньгами швыряться не любит. Вон, даже землю не на свои купила!

Я поинтересовался между прочим, сколько чужеземная шади отдала за землю, и протяжно присвистнул. Мне тут же поведали, что торг с вдовой Маддариша шел с утра почти до заката (наврали, конечно, максимум пару часов), что та юлила, как могла, отказывалась продавать землю, но белая ведьма позвала свидетелей – из числа зевак, скорее всего, причем заранее прикормленных. Тут же выяснилось, что весь Адмар знает об уговоре: если кто выдержит три ночи в проклятом доме, тот сможет его купить! А уж если слово сказано при всех, то деваться некуда, это и судья подтвердит. Фергия в запале – а вернее того, весьма расчетливо – предложила обратиться к нему, и тут уж вдова сдала назад. Оно, конечно, Фергия – чужестранка, а старуха (хотя какая она старуха, ей пятидесяти нет!) – здешняя, однако…

История с ее мужем вышла темная, и как знать, не она ли сама сговорилась с джаннаем, чтобы убить Маддариша и завладеть его деньгами? Недаром больше замуж не вышла, хотя могла бы найти отчаянного, который позарился бы на богатство! Вдруг это ее наказание за то, что мужа извела? Словом, наболтать можно такого… Впрочем, об этом тридцать лет говорили, уже языки стерли!

Вдова сейчас уважаемая женщина, в ее амму ходят богатые люди, но мигом перестанут, если поползут новые слухи. Кому же хочется лишаться заработка? От денег мужа, что ей достались, вряд ли осталось много – и брат вдовы поживился, и племянникам перепало, – и как прикажете жить, если привыкла к достатку, но вдруг лишилась его? С голоду брат умереть не даст, но вряд ли станет баловать, как своих жён и дочерей…

Не сомневаюсь, вдова всё это прекрасно понимала, а если не понимала, Фергия ей доступно объяснила. И, несомненно, потребовала вычесть из стоимости сделки плату за свои услуги по изгнанию джанная. Надо ли говорить, что плата эта почти равнялась цене земли с домом?

Как проверить, убрался ли джаннай прочь? Легко – пусть кто-нибудь, хоть сама вдова, пойдет, заночует в доме и убедится, что никакой опасности больше нет! Желающих отчего-то не сыскалось.

Одним словом, в итоге они сторговались на вполне справедливой сумме: и вдова умерила аппетиты, и Фергия смилостивилась и опустила цену на свою услугу. И, повторюсь, расплатилась золотом джаннаи. Надеюсь, хотя бы не фальшивым, а то знаю я эти фокусы: от настоящего не отличишь, только через сутки оно превратится в глину, и скандал выйдет феерический! Впрочем, Фергия не вчера родилась, должна была предусмотреть такую возможность: духи склонны к шуткам дурного пошиба, так неужели она не слышала об этом? Если нет, тогда…

Впрочем, я отогнал эти мысли и поинтересовался, наняла ли Фергия-шади слуг. Оказалось, нет, хотя и пыталась. Идти в услужение в такое место никто не пожелал, а она не слишком-то уговаривала.