Караванные города

Михаил Иванович Ростовцев Караванные города

М. И. Ростовцев, Ближний Восток и караванные города

Конец XIX — начало XX в. — своеобразная веха в истории изучения Египта, Ближнего Востока и Индии, время всплеска бурного интереса к этим областям Древнего мира, которые стали в то время и более доступными, и менее опасными для путешественников.

Ближний Восток, так же, как и Египет, уже давно притягивал интересы Михаила Ивановича Ростовцева. Ученый отмечал: «Почти невозможно знать Египет, не побывав там, и притом повторно»[1]. То же самое справедливо и для Ближнего Востока. Как правило, все путешественники, побывавшие там хотя бы раз, были очарованы его манящей, притягательной и загадочной недосказанностью, точно так же, как тайнами далекого прошлого и слабо известного настоящего.

Рубеж веков — время зарождения современной науки об истории древних обществ, а также идеи исследования массового материала, нужног о для того, чтобы «прежде всего, воссоздать картину… построить из богатого, но все-таки обрывочного материала… Политическую, религиозную и культурную физиономию»[2].

М. И. Ростовцев писал об этой эпохе: «Каждый день приносит нам новое, и это новое… требует долгой и детальной работы, работы не только по книгам и изданиям, а в еще большей мере работы на месте»[3]. «Я люблю видеть вещи, которые изучаю…»[4]. Эта любовь — видеть своими глазами изучаемые предметы — бесспорно, была причиной большинства путешествий историка на протяжении всей его жизни.

Излагая свои взгляды на постижение истории, ученый, чуждый догматизма, придавая большое значение влиянию географических, исторических и национальных факторов на историю, в то же время предупреждал: «Надо помнить при этом, что процесс всей этой работы в голове исследователя совершается далеко не так стройно и систематически, как это кажется, далеко не по тем рубрикам, на которые он распадается на бумаге; надо помнить, что один вывод теснит и гонит другой и что часто, если не всегда, приходится начинать не с начала, а с середины или конца, в зависимости от поставленного вопроса и от хода работы каждого исследователя»[5]. «Наше знание растет и ширится, из тумана откровения постепенно переходим в реальные формы знания»[6].

Среди русской интеллектуальной элиты конца XIX — начала XX в. особую популярность приобрели «археологические путешествия».

Необходимо подчеркнуть, что Востоком в то время было увлечено не только русское общество, но также европейцы и американцы.

Однако путешествия М. И. Ростовцева на Ближний Восток и в Египет — это ни в коей мере не дань моде, не простое стремление к смене впечатлений, а скорее стимул в профессиональной деятельности, научная необходимость. Путешествуя, ученый посещал зарубежные музеи для завершения исследований, предпринимал поиски редких научных изданий в библиотеках разных стран.

В России у М. И. Ростовцева было множество предшественников, совмещавших в своих поездках по средиземноморским странам любознательность путешественников с научным интересом и анализом увиденного. Среди самых именитых ученых-путешественников — С. С. Абамелек-Лазарев[7], А. В. Прахов[8], Н. П. Кондаков, предпринявший в 80–90-е гг. XIX в. три поездки в Египет и на Ближний Восток[9].

Даже в пожилом возрасте Ростовцев оставался заядлым путешественником, и жажда новых открытий, хотя и не столь острая, как в молодости, не покидала его. Перемена мест, путешествия благотворно действовали на ученого, приносили глубокое умиротворение, повышали жизненный тонус. Впрочем, в этой склонности было и нечто типологическое, роднившее Ростовцева со всем его романтическим поколением, стремившимся посредством путешествий — прежде всего на Восток — расширить горизонты своего познания в поисках нового и необычного.

Изучение археологических памятников и музеев на местах, впечатления от увиденного помогали ученому понять, «какое влияние на мировую греко-римскую культуру, на основах которой выросли и мы, оказало многотысячелетнее культурное развитие» древнейших цивилизаций[10].

Во время своих путешествий Ростовцев не ограничивался лишь историческими и археологическими памятниками. Его интерес простирался значительно дальше. Пытаясь понять природу связей древневосточных культур с культурой античного Средиземноморья, он, веря в «идею непрерывной мировой эволюции»[11], сравнивал прошлое и настоящее Востока.

Для Ростовцева важнейшим исходным моментом являлось собственное восприятие исторического факта. Правда, в процессе исторического анализа он все же включал его в общий исторический и социальный контекст.

«Караванные города» — книга, складывавшаяся постепенно. Известно, что газеты начала XX в. любили публиковать различные заметки о путешествиях по экзотическим тогда странам Ближнего Востока и Северной Африки. Многие газеты финансировали путешественников, согласных делиться с их читателями своими впечатлениями от поездки.