Карденио

— Да, к несчастью, отец мой. Когда я вернулся с пастбища, — а это было около половины пятого — моей сестре, несмотря на принятые меры, было уже очень плохо. Отец с горя почти потерял сознание. Он не отходит от постели Флоры и беспрестанно шепчет: «Боже мой, Боже мой! » Мать в отчаянии. Когда я вошел в комнату и Флора увидела меня, она сказала мне: «Карденио, мой дорогой брат, поезжай скорее за добрым отцом Мигуэлем. Господь любит его, и он меня спасет. Родители утешатся, когда Бог вернет им дочь». Я бросился вон из дома. Ее слова казались мне голосом свыше. И хотя ураган уже начинался и обещал стать ужасным, я вскочил на лошадь, которая еще не была расседлана, другую схватил за повод и поскакал, повторяя вслух: «Флора права, отец Мигуэль ее спасет». И вот я здесь, сеньор падре. Во имя Бога, спасите моего отца и мою мать от отчаяния, спасите мою сестру!

— Несчастное дитя! — с волнением проговорил священник. — Что могу сделать я, ничтожное создание? Один Бог может совершить чудо, которого ты у меня просишь. Во всяком случае, я исполню свой долг и отправлюсь на призыв умирающей. Встань, Карденио! Ты — храбрый юноша, и я готов следовать за тобой!

— Увы, мой отец, как пустимся мы в дорогу, если ураган свирепствует с такой силой?

— Ничего, сын мой.

— Падре, чтобы добраться сюда, мне пришлось преодолевать смертельные опасности. Реки разлились, превратившись в бушующие потоки. Они несут в грязных волнах вырванные с корнем сломанные деревья.

— Так ты колеблешься, дитя мое, тебе не хватает веры?

— Нет, отец мой, я не колеблюсь, и мое сердце полно веры. Но в такое время начать путешествие — значит идти навстречу верной и ужасной смерти!

Миссионер встал и вдруг словно преобразился. Глаза его сверкали, бледное лицо сияло.

— Зачем же ты здесь, — произнес он громовым голосом, — если у тебя нет ни решимости, ни веры? Или ты сомневаешься в Божьем могуществе? Ты сам сказал, что ждешь чуда! Неужели Богу труднее исполнить два, чем одно? Господь всемогущ, пути его неисповедимы; если он помог тебе добраться сюда, это значит — он хочет спасения твоей сестры. Если она умрет, ты — запомни это хорошенько, Карденио, — один ты будешь ее убийцей!

— О, мой отец, — в отчаянии воскликнул юноша, — не говорите так, заклинаю вас. Убить сестру, мою дорогую Флору! Отец мой, вы сведете меня с ума! Я, видимо, еще ребенок, который не понимает, какие произносит слова. Едемте, отец мой, я готов следовать за вами. Конечно, Бог спасет сестру и приведет нас к ней целыми и невредимыми. Что нам ураган, если Бог с нами!

— Хорошо, хорошо, дитя мое, — проговорил кротко священник, — теперь ты говоришь как мужчина и христианин. Кстати, — добавил он, прислушавшись, — кажется, буря стихает. Вот — и раскаты грома тише, и ветер не так воет, и дождь больше не льет с такой остервенелой силой. Бог услышал твою молитву, сын мой! У нас ведь есть вера, и теперь нам нужна только храбрость. Да будет благословенно имя Господне! Да исполнится его святая воля! Аминь! — тихо прошептал священник.

Воцарилось короткое молчание.

— Твое платье, наверное, высохло. Пойди переоденься, а я в это время приготовлю все для нашего путешествия.

— Бегу, мой отец!

— Подожди, у тебя, кажется, две лошади?

— Да, две. Разве их недостаточно?

— Достаточно, если лошадь твоя вынослива.

— Это мустанг, которого я сам объездил. Он молод, полон сил и мог бы легко, если понадобится, везти двоих.

— Это как раз то, что нам нужно, особенно если у него твердый шаг.

— Он, отец мой, может бежать не спотыкаясь по льду. Но к чему, позвольте вас спросить, эти вопросы?

— Милое мое дитя, судя по твоим словам, мы отправляемся к умирающей, — ответил священник, — Может быть, нам придется ее причастить. В этом случае необходимо присутствие Фраскито.

— Вы правы, отец мой, — пробормотал юноша. — Но вы вполне можете довериться моей лошади. Она доставит нас обоих в целости, если, конечно, не случится ничего непредвиденного.

— Хорошо! Переоденься и приготовь лошадей. Отправляемся через десять минут. Всякое промедление может стоить жизни твоей сестре.

— О, мой отец! — воскликнул юноша, заливаясь слезами. — Как вы добры и как я вам благодарен! Я буду готов через десять минут.

— Иди же! И поскорей!

Молодой человек поцеловал аббату руку и, едва сдерживая рыдания, бросился из комнаты.

Сборы аббата были недолгими. Он захватил с собой саквояж с лекарствами и несколько необходимых ему вещей. Молодого же человека он выпроводил из комнаты с единственной целью остаться на несколько минут в одиночестве и собраться с мыслями перед выполнением предстоящей тяжелой миссии.