Кардинал Блэк

— Бронь сделал наш агент некоторое время назад! Мы прибыли в составе прусской делегации! С теми двумя джентльменами, которые разговаривали с вами только что. Мы переводчики, — надменно сообщил Джулиан, — и хотели бы занять комнату рядом с их номером.

— Гм… сэр… не думаю, что смогу…

— Очень красивый вестибюль, — с улыбкой перебил его Джулиан, но в его голосе все еще слышалось презрение. — Я бы сказал, что он вполне сравним с вестибюлем «Империале» в Кенигсберге. Не так ли, мистер Споттл?

— Можно и так сказать, — ответил Мэтью, недоумевая, откуда взялось это нелепое прозвище.

— Номер рядом с нашими клиентами, — потребовал Джулиан. — Мы только что сошли с корабля, нам нужно побриться и помыться — как вы, наверное, и сами видите. Видит бог, нам хватило злоключений за эту поездку: остальной наш багаж задержали в порту из-за какой-то ошибки! — Он поднял сжатую в кулак руку повыше, чтобы показать свое раздражение. — Поэтому мы не в том настроении, чтобы терпеть еще какие-то ошибки! Номер, пожалуйста. И поживее, будьте любезны.

— Что ж… Граф Моубри… я могу предложить вам комнату на том же этаже, но… это не будет роскошный Гранд-Люкс, как у графа Пеллегара...

— Вы издеваетесь? В каком чулане, бога ради, вы вздумали нас поселить? — Он терпеливо вздохнул, делая вид, что с неимоверным трудом берет себя в руки. — Ладно, на первое время можно обойтись и обычной комнатой, пока вы не разберетесь со своими бумагами. Как далеко эта комната от номера графа Пеллегара? — Джулиан произнес это имя так, словно оно не сходило с его языка денно и нощно.

Портье, казалось, чуть вспотел.

— Номер двадцать шесть на втором этаже в конце коридора. Граф Пеллегар и барон Брюкс в двадцать первом. Комната подготовлена для джентльмена, который еще не прибыл, но я смогу разместить его в другом номере. К сожалению, из вашего окна будет открываться вид на кирпичную стену…

Джулиан с отвращением нахмурился.

— Ужас! Не поездка, а сплошная катастрофа! — Он вздохнул, нарочито устало потерев переносицу. — Впрочем… я полагаю, на первое время и это терпимо. Надеюсь, когда-нибудь персонал гостиниц научится предотвращать подобные ошибки бронирования.

— Да, я тоже на это надеюсь, Ваше Сиятельство. Подпишите здесь, пожалуйста. И могу ли я попросить предоплату в размере двух гиней за ночь?

— Две гинеи? Но ночь почти закончилась! И с таким неприглядным видом из окна и пренебрежительным отношением к нашему приезду?.. — Джулиан прервал свою возмущенную речь. — Как насчет гинеи за сегодняшнюю ночь, а завтра, когда все уладится, мы заплатим за оставшуюся часть нашего пребывания?

Клерк явно опешил от такого предложения, потому что он несколько раз беззвучно открыл и закрыл рот, прежде чем выдавил:

— Я не совсем понимаю, что вы имеется в виду, Ваше Сиятельство, но…

— Тогда договорились! — Джулиан уже вытаскивал клинок, что вызвало у клерка еще несколько секунд замешательства, но выражение его лица смягчилось, когда он увидел золотую гинею, которую «граф Моубри» извлек из кошелька и аккуратно положил точно в центр раскрытой книги.

— Когда вокруг столько негодяев, осторожность не бывает излишней, — обронил Джулиан, убирая кошелек и возвращая клинок на место. — Мы сами донесем чемоданы. Не хватало еще, чтобы какая-нибудь ошибка вышла с нашим настрадавшимся багажом. Ключ, будьте так любезны!

Портье с тяжелым вздохом протянул ему ключ.

— Споттл? — прошипел Мэтью, пока они поднимались по парадной лестнице.

— Так звали бродячую собаку, которую я взял к себе, когда был еще мальчишкой, — развел руками Джулиан. — Мне пришлось сочинять на ходу. Если интересно, человека по имени Рэндольф Моубри я прикончил лично. О, это было довольно давно, так что он не будет возражать.

Коридор второго этажа тоже был устлан красным ковром. Мэтью отметил, что на каждом этаже всего шесть комнат — по три с каждой стороны.

Отпирая дверь с номером двадцать шесть в дальнем конце коридора, Джулиан тихо сказал:

— Подождем, пока доставят их багаж и всё успокоится. Мы же не хотим, чтобы нам помешали и испортили весь праздник?

Мэтью боялся чего-то подобного, но знал, что этого не избежать. Им нужно было попасть в комнату номер двадцать один и выяснить все, что можно, а это означало, что склонность Джулиана к насилию может вырваться на свободу.