Кардинал Ришелье

«Мне внушает серьезную тревогу возраст месье де Ля Форса, но что здесь можно поделать. Король лучше всех знает военные кадры. Даже если он объедет все свое королевство, то, с моей точки зрения, все равно не найдет таких военных, каких желательно было бы иметь».

Конечно, в ходе войны «такие военные» нашлись, и были они молоды и талантливы, но до поры до времени кардиналу пришлось доверять старым полководцам, о которых он, за редким исключением, был весьма невысокого мнения.

По большому счету пока у Франции было лишь одно несомненное преимущество – ее выгодное положение. Страна была хоть и велика, но компактна, и это создавало возможности для быстрой переброски войск с одного фронта на другой. Противник же, напротив, был разобщен. Испания, Нидерланды, Германия и Северная Италия находились далеко друг от друга и не имели связующих переходов, что не давало вражеским армиям возможности объединиться. К тому же Габсбурги вынуждены были вести борьбу на собственной территории: со шведами, с германскими протестантами, с голландцами…

Было у Франции и еще одно важное преимущество. О нем Генри Сент-Джон, виконт Болингброк, в своих «Письмах об изучении и пользе истории» пишет так:

«Он (Ришелье. – Авт.) имел двойное преимущество, вступив в войну на столь позднем этапе: ввод свежих войск против утомленного и почти выдохшегося противника и преимущество, вытекавшее из того, что, уступив нетерпению друзей, нуждавшихся в помощи Франции, этот государственный деятель получил возможность выставить те требования и заявить те претензии – во всех договорах с Голландией, Швецией, с князьями и государствами Империи, – на которых он основывал будущее возвеличение Франции».

А вот важное для нас мнение историка Франсуа Блюша:

«Его Высокопреосвященство смог подарить Франции десять драгоценных месяцев, так как последние месяцы мирного времени можно считать в двойном и даже тройном размере».

* * *

Безусловно, и противник не терял времени даром. В частности, австрийцы и испанцы вынудили протестантского герцога Бернхарда Саксен-Веймарского отступить на левый берег Рейна, и этим были созданы условия для быстрого и безболезненного овладения Эльзасом и долинами, прилегающими к реке Мозель.

Что же касается официального объявления войны, то французы решили соблюсти давно забытый средневековый ритуал и отправили в Мадрид герольда в живописном одеянии, который вручил Филиппу IV декларацию французского короля с перечислением всех «обид», нанесенных его достоинству. Другой герольд отправился с аналогичной декларацией в Брюссель, к Хуану Австрийскому, губернатору испанских Нидерландов и брату Филиппа IV.

Короче говоря, война объявлена по всем правилам, а за 11 дней до ее начала отец Жозеф следующим образом определил цель предстоящей кампании:

«Подлинные намерения короля состоят в том, чтобы в максимально короткие сроки обеспечить всеобщий мир на будущее, которое напоминало бы золотой век времен Августа».

К сожалению, тогда никто, включая и самого кардинала де Ришелье, даже не мог себе представить, что «максимально короткие сроки» затянутся, и эта изнурительная война продлится целых 24 года.

* * *

В день объявления войны, 19 мая, французские войска под командованием маршалов Урбена де Майе-Брезе и Гаспара де Колиньи встретили в Бельгийских Арденнах 14-тысячный испанский корпус, возглавляемый Томмазо-Франческо Савойским, князем Кариньяна (сыном герцога Карла-Эммануила Савойского и Каталины Австрийской). Французы с ходу атаковали и наголову разгромили противника. Испанцы потеряли в этом сражении до 5000 человек убитыми и ранеными, 1500 человек было взято в плен, а с ними вся артиллерия и 40 знамен.

27 мая 1635 года, продвигаясь в глубь испанских Нидерландов, французские войска соединились в районе Маастрихта с полками голландской армии принца Фредерика-Генриха Оранского, сын принца Вильгельма I Оранского и Луизы де Колиньи.