Кардинал Ришелье

6 июня Людовик XIII подписал обращение к населению испанских Нидерландов с призывом к национальному восстанию. При этом он назвал начавшуюся кампанию «справедливой войной», и это лишний раз подтверждает тот факт, что кардинал де Ришелье, готовивший это обращение, очень заботился о том, чтобы французскому вмешательству в войну придавался вынужденный характер.

Под эту «справедливую войну» была объявлена мобилизация, и стараниями Ришелье под знамена удалось собрать до 160 000 человек. Очень важно отметить, что никогда прежде Франция не имела столь многочисленной армии.

В результате франко-голландские войска начали развивать успешное наступление на Брюссель, и 1 июня они подошли к городу Тирлемону, что на полпути между этим городом и Маастрихтом. Там в тот момент находилась ставка Хуана Австрийского, и тот решил сдать город, заранее отведя оттуда испанские войска. После этого Тирлемон подвергся жестокому разграблению, и это отрицательно сказалось на дисциплине франко-голландских войск.

Конечно, наступление на Брюссель продолжилось, но уже не столь энергично, как в начале кампании. Все пребывали в благодушном настроении, полагая, что судьба столицы испанских Нидерландов предопределена.

Удивительно, но вот тут-то французское командование вдруг прекратило наступление. Вместо этого французы приступили к осаде Лувена, хотя принц Оранский с пеной у рта настаивал на том, чтобы обойти его и совершить решительный марш-бросок на Брюссель.

Однако Урбен де Майе-Брезе и Гаспар де Колиньи, командовавшие французами, отказались выделить принцу Оранскому хотя бы часть своих войск, чтобы тот двинулся на Брюссель. Это только усилило взаимное недовольство.

В своих «Мемуарах» Франсуа де Ларошфуко, лично участвовавший в описываемых событиях, рассказывает:

«В 1635 году последовало объявление войны королю Испании, и маршалы Шатийон[21] и Брезе вступили во Фландрию во главе двадцатитысячной армии, дабы соединиться с принцем Оранским, который начальствовал над голландцами. Он стал главнокомандующим, и эти два корпуса, вместе взятые, насчитывали более сорока тысяч человек. Еще до этого соединения армия короля выиграла битву при Авене и разгромила испанские войска под командованием принца Томмазо. Несколько молодых людей из знатных семейств приняли участие в этом деле как волонтеры; я был в их числе. Столь блистательная победа вызвала зависть принца Оранского и внесла разлад между ним и маршалами Шатийоном и Брезе. Вместо того чтобы извлечь выгоду из такого значительного успеха и поддержать свою добрую славу, он распорядился разграбить и сжечь Тирлемон, чтобы тем самым покрыть позором оружие короля и запятнать его ненужной жестокостью; он осадил Лувен, не имея намерения его захватить, и настолько ослабил французскую армию непрерывными тяготами и нехваткой во всем, что к концу похода она оказалась неспособной самостоятельно возвратиться тем же путем, каким прошла ранее, и была вынуждена вернуться морем».

Кардинал де Ришелье, находясь в это время в Париже, требовал немедленно возобновить наступление и завершить кампанию до приближения осени. В одном из писем своему представителю при штабе маршалов барону де Шарнасе он подчеркивал:

«Ежедневно я молю Бога, чтобы ваши пророчества относительно быстрого продвижения во Фландрии оказались вернее моих опасений, что оно идет недостаточно энергично».

Фердинанд, другой брат Филиппа IV, с успехом использовал предоставленную ему французами передышку. Пока противник терял время под Лувеном, он успел перегруппировать свои войска и даже укрепил их за счет 15-тысячного корпуса под командованием генерала Оттавио Пикколомини, посланного императором Священной Римской империи Фердинандом II из Рейнской области.