Кардинал Ришелье

С тех пор прошло почти три года, и теперь началось все с того, что капитан не сдержался и как-то бросил фразу о том, что его бесят губернаторы, которые только разоряют несчастную королеву. Об этом, естественно, донесли Анри дю Плесси-Ришелье, и тот счел, что это оскорбление лично ему, и смыть его можно только кровью. Мария Медичи, узнав об этом, вмешалась, и дело уже казалось улаженным, но через два дня два офицера все же встретились у стен крепости.

Были обнажены шпаги, и начался поединок. Шпага Анри дю Плесси-Ришелье была чуть длиннее, и он первым нанес ранение капитану де Лозьеру, но тот отступил на шаг и, перейдя в контратаку, резко ударил противника прямо в сердце.

Брат нашего героя успел лишь прошептать:

– Господи, прости меня…

Со смертью бездетного старшего брата (а ему был 41 год) угасла и надежда семейства дю Плесси-Ришелье на прямое продолжение рода.

Арман-Жан дю Плесси-Ришелье тяжело перенес эту утрату и написал тогда в своем дневнике:

«Никогда не испытывал я большей скорби, чем при известии о смерти моего любимого брата».

И в самом деле, после этого он долгое время не мог ни разговаривать, ни вести переписку.

* * *

Кстати сказать, скорее всего, именно это событие породило в будущем кардинале ненависть к выяснению отношений между людьми с помощью уличного кровопролития, что потом выразится в разработанном им законе о запрещении дуэлей.

И тут хотелось бы, забегая вперед, рассказать о том, что произошло 22 июня 1627 года. В тот день по приказу кардинала де Ришелье были казнены граф Франсуа де Монморанси-Бутвилль и его кузен граф де Шапелль – за то, что они оба дрались на дуэли прямо на многолюдной площади, и в ходе нее был убит маркиз де Бюсси д’Амбуаз.

Это произвело на общество сильное впечатление. И многие тогда говорили, что кардинал, сделавшись первым министром, «пробил» закон о строжайшем запрещении дуэлей лишь потому, что большая часть дворянства сочувствовала идеям Католической лиги и держала сторону Анны Австрийской, а посему сторонники кардинала постоянно подвергались публичным оскорблениям. Соответственно они вынуждены были обычно отвечать на оскорбления вызовами на дуэль, и многие после этого гибли от полученных ран. То есть утверждалось, что верных людей Ришелье было немного, и он просто решил так защитить их. Со своей стороны Арман-Жан дю Плесси-Ришелье утверждал, что его желание упразднить столь варварский обычай было связано исключительно с тем, что из-за него ежегодно гибли сотни храбрых дворян, которые могли бы верой и правдой служить королю и Франции.

Общественное мнение тогда не приняло этого закона. Даже Людовик XIII, подписавший его, позволял себе подшучивать над теми, кто отказывался от вызовов на дуэль, называя их трусами, которые радуются возможности сослаться на его постановление. И, понятно, мания дуэлей если и ослабела, но не слишком сильно.

Упомянутый же граф Франсуа де Монморанси-Бутвилль прибыл из Брюсселя в Париж для поединка с маркизом де Девроном. Король в это время находился в столице, но дуэль состоялась. Причем средь бела дня, на центральной площади. Секундант де Деврона был убит. После поединка граф де Монморанси-Бутвилль пытался бежать за границу, но был арестован и предан суду Парижского парламента, который и приговорил его вместе с его секундантом де Шапеллем к смертной казни.

Все ожидали, что Людовик XIII воспользуется правом помилования, но Ришелье настоял на своем, и король утвердил смертный приговор, который и был приведен в исполнение.

Биограф кардинала В.Л. Ранцов по этому поводу пишет:

«Будучи на основании теоретических соображений поклонником системы террора, Ришелье пользовался каждым удобным случаем, чтоб устрашить своих противников и наглядно показать им свое могущество. Некоторое время спустя, ему представилась возможность проявить это могущество в еще более ярком свете, побудив короля отказать в помиловании графу Монморанси, одному из самых выдающихся представителей французского дворянства. Весь двор Людовика XIII и все его приближенные, за исключением Ришелье, умоляли короля смягчить приговор, постановленный тулузским парламентом, но король приказал отрубить Монморанси голову, запретив лишь палачу касаться при этом рукою до осужденного».