Кардинал Ришелье

Очевидно, что после недавнего поражения эта партия перестанет существовать, если в нее не вдохнут надежду и если ей не будет оказана солидная поддержка…

Очевидно, что самое худшее, что можно посоветовать Франции, это вести себя таким образом, будто она способна в одиночку выдержать натиск со стороны императора и Испании».

Правда, Ришелье считал, что в тот момент Франция еще не была готова к войне и ей необходимо было выиграть время, морально поддержать своих союзников, побудить их продолжать борьбу и тут же подготавливать собственное выступление. Он признавал, что война потребует от страны огромного напряжения сил, но был убежден, что политическая цена победы намного превысит все понесенные материальные издержки.

Приготовления Франции не остались не замеченными австрийской и испанской агентурой в Париже. Каноник из Оломоуца Себастьян Люстри, официальный представитель Фердинанда II при французском дворе, уже 28 января 1635 г. сообщил в Вену, что, по его мнению, Франция в скором времени объявит войну Империи. Он уведомил также свое правительство, что французской секретной службе удалось раскрыть шифр его дипломатической переписки и теперь следует соблюдать особую осторожность.

Готовясь скрестить оружие со своим шурином Филиппом IV Испанским, Людовик XIII задумал одновременно решить и свои семейные проблемы — развестись с Анной Австрийской, о чем он постоянно думал все последние годы. Формальный предлог для развода — за двадцать лет супружеской жизни королева так и не подарила Франции наследника. Требовалось только согласие папы римского. Людовик XIII распорядился о снаряжении специального посольства в Рим. Однако приготовления пришлось отложить…

* * *

1 апреля 1635 г. было принято принципиальное решение о начале войны. Правда, конкретная дата не называлась, так как Ришелье хотел дождаться результатов переговоров со Швецией. Пока же кардинал старательно соблюдал все необходимые формальности: 21 апреля он направил испанской стороне официальный протест в связи с захватом Трира, потребовав от дона Хуана Австрийского немедленного вывода его войск и освобождения архиепископа Трирского. Ришелье был убежден, что Испания отклонит протест Франции. Именно на это он и рассчитывал.

Подписание Компьенского договора со Швецией 28 апреля 1635 г. устранило последние препятствия на пути развязывания войны. Королевский совет определил и дату — 19 мая 1635 г. Долгие восемь месяцев выжидал Ришелье после поражения Швеции при Нердлингене. Конечно, это время было использовано кардиналом для более тщательной подготовки к военным действиям. Но и противник не терял времени даром. Как показал первый период войны с участием Франции, подготовился он намного лучше, чем это сделал Ришелье, увлеченный главным образом дипломатической стороной дела. А австрийцы и испанцы тем временем вынудили Бернгарда Саксен-Веймарского отступить на левый берег Рейна и создали тем самым условия для быстрого и безболезненного овладения Эльзасом и долинами, прилегающими к реке Мозель. Чрезмерная осторожность Ришелье дорого обошлась Франции в первые три года военных действий.

Объявление войны затягивалось, по-видимому, еще и потому, что Ришелье смущала неподготовленность французской армии к большой, затяжной войне. В то время французская армия как по численности, так и по оснащению намного уступала испанской, чья прославленная пехота долгое время не знала поражений. Испанская армия славилась железной дисциплиной. Главным же недостатком французской армии была ее недисциплинированность. Офицеры покидали свои подразделения, когда им заблагорассудится, даже не спрашивая разрешения старшего командира.

Самые серьезные опасения вызывал у Ришелье уровень высшего командования, а также возраст некоторых маршалов (например, Лафорсу было далеко за 70). Как это неоднократно бывало в истории, старые, в прошлом заслуженные военачальники оказывались не подготовленными к новым методам ведения войны, но упорно цеплялись за свои посты. Маршалов много, а доверить командование некому. В 1635 году, в разгар военных приготовлений, Ришелье поделился своими сомнениями в письме к сюринтенданту финансов Бутилье. «Мне внушает серьезную тревогу возраст месье де Лафорса, но что здесь можно поделать, — писал он. — Король лучше всех знает военные кадры. Даже если он объедет все свое королевство, то, с моей точки зрения, все равно не найдет таких военных, каких желательно было бы иметь». В ходе войны безусловно появятся молодые талантливые военачальники, а до той поры Ришелье вынужден доверять старым маршалам, о которых он, за малым исключением, был весьма невысокого мнения.