Кардинал

– Меня, кстати, зовут Капак Райми. А тебя?

– Кончита Кубекик, – небрежно обронила она. – Мисс Кончита Кубекик. Рада познакомиться.

– Взаимно.

Мы досмотрели фильм, смеясь и подпевая. Подействовало лучше обезболивающего, голова прошла еще до того, как перестал дождь и закончились песни.

Я щелкнул пультом, выключая телевизор, и кашлянул.

– Кажется, тебе пора… – начал я, но девчушка оборвала меня, нетерпеливо крутанув кистью руки.

Подбежав к телефону, девочка набрала обслуживание номеров и, понизив голос, пробасила:

– Сэндвич с яйцом и саламандрой в восемьсот шестьдесят третий, пожалуйста.

А потом передала трубку мне, выжидающе вскинув брови.

– И гусиный салат с табаком, – добавил я первое, что в голову пришло, повесил трубку, и мы расхохотались над хулиганской шуткой.

– А кто там, в восемьсот шестьдесят третьем? – спросил я.

– Грязный старикашка. Я к нему забрела пару недель назад, он валялся на кровати голый, со стопкой похабных журналов. Увидел меня – и давай скалить зубы и размахивать своим членом. Грязный извращенец. Очень хотелось подскочить и двинуть ему по яйцам, но я испугалась, что вдруг он меня поймает и…

Несмотря на молодость и невинность, девочка вовсе не казалась наивной глупышкой. Видно было, что ей знакома оборотная сторона жизни.

Мудра не по годам.

– Давно ты здесь? – спросил я.

– Пару часов, – схитрила она.

– Ха-ха. Не притворяйся, ты все поняла. Давно ты живешь в «Скайлайте»?

– Вечность минус пару месяцев. Угадай, сколько мне лет.

– Не знаю.

– Я и говорю: угадай!

– Тринадцать?

– Не-а.

– Четырнадцать?

– Мимо.

– Пятнадцать? – Последняя попытка.

– Пятьдесят восемь! – выкрикнула она чуть ли не навзрыд.

– Хорошо сохранилась, – подыграл я.

– Принимаю молодильные ванны, – сообщила она тоном строжайшей секретности. – Волшебную воду доставляют из Египта. Она помогает мне сохранить молодость, красоту и девственность навеки. – Гостья кокетливо вздернула бровь. – Хотя последнее не обязательно хранить вечно. Идеальный мужчина в идеальном месте в идеальное время…

– Осторожно, – предостерег я. – Такие игры до добра не доведут. Откуда ты знаешь, вдруг я извращенец похуже того старикашки?

– Нет, ты не такой. Извращенцы не смотрят мюзиклы.

Я не стал развивать тему. Когда-нибудь она сама поймет, что внешность бывает обманчива.

– Может, тогда поиграем в другие игры? Какие ты знаешь? – спросила она.

– Шахматы?

Не припомню, чтобы я когда-нибудь играл, но при слове «шахматы» перед глазами возникла сцена, где я расположился с клетчатой доской у жаркого огня, а та женщина сидит напротив и со смехом берет слоном моего ферзя, не догадываясь, что это ловушка и через два хода я поставлю ей мат. Как такое…

– Шахматы! Фу-у! Нет, спасибо. – Кончита брезгливо зажала пальчиками нос, показывая, что это предложение ее не вдохновляет, и мысленная картинка пропала. – Шахматы – это фу! Лучше в «змеи и лестницы» или в «твистер» – что-нибудь веселое. У тебя они есть?

– Нет, но имеется колода карт. Можно поиграть в «дурака».

– Да! – Она в восторге захлопала руками в перчатках. – В «дурака» я классно играю. Я просто чемпионка!

И не соврала. В первых раундах я ей поддался, как принято у взрослых, садящихся играть с детьми, но когда решил, что надо уже отыгрываться, не смог. Она все просчитывала на раз, обладая к тому же зорким глазом и молниеносной реакцией.

– Ску-учно! – Она подавила зевок, выиграв не помню какой по счету раунд. – Ты безнадежен. Еще какие-нибудь игры знаешь?

– Покер?

– Нет, в покер я не умею. Раньше умела, но там так все серьезно, а Ферди злился, когда я выигрывала и забирала у него деньги. Тогда я решила больше не играть и заставила себя разучиться. Я, правда, умею играть в стрип-покер… но это будет нечестно. Я в нем профи, поэтому не проиграю, а раздевать тебя догола в твоем же номере, разбить на твоем же поле – это будет унизительно.

– И потом, – заметил я, – у тебя фора, так тоже нечестно.

– Какая фора?

– Сто одежек, как у капусты. Чего ты так кутаешься? Мерзнешь? Боишься заразы? Или…

Я осекся. С ее лица пропала улыбка, и весь гонор куда-то улетучился. Девочка превратилась в испуганного воробышка, готового отскочить и улететь в любую секунду. Я нечаянно царапнул по самому больному. Какое-то время она молчала, прикидывая, остаться или сбежать, но в конце концов дрожащим от слез голоском спросила:

– Капак, тебе можно доверять?

– Конечно.

– Я серьезно. Если я открою тебе свою самую большую тайну, ты меня не выдашь? Я никому никогда не показывала, только врачам. Они сказали, что нужно открыться друзьям, только у меня не было друзей. Таких. Я тебя знаю всего пару часов, но чувствую, что ты не предашь. Почему-то чувствую. Обещаешь никому никогда не говорить, если я тебе покажу?

Я опустился перед девочкой на колени:

– Даю слово, Кончита. Буду хранить твою тайну, в чем бы она ни заключалась. Честное индейское!