Кардинал

– Надо будет снова встретиться как-нибудь, – мурлыкнула она.

– Только назначьте время и место, – ответил я.

– Непременно.

Она обернулась к Кафрану. Я почувствовал, как пульсирует толчками кровь, и схватился за край стола, подавляя сотрясающую все тело дрожь. Что Ама говорила отцу, я пропустил, очнулся, только когда она снова посмотрела на меня:

– Приятно было увидеться, Капак. Может, забегу к вам еще, ближе к десерту.

– Было бы замечательно.

Да-да-да! Пусть лежит на блюде в одной сахарной пудре, и ничего кроме. Я ел ее глазами, пока она ходила по залу, время от времени украдкой лукаво улыбаясь мне уголками губ. Сосредоточиться на работе было смерти подобно, однако пришлось сделать над собой усилие.

– А вы, молодой человек, я смотрю, глазастый больно, – сухо заметил Кафран, когда я наконец повернулся к нему. – Так пялиться на девушку, не смущаясь родного отца…

– Простите, мистер Рид, я…

Он расхохотался:

– Шучу. Ама у меня конфетка. Что уж парней винить, если они шеи сворачивают. Мне как отцу, наоборот, лестно.

Я смущенно улыбнулся:

– Вы сказали, ее фамилия Ситува. Она замужем?

– Нет. Мы с ее матерью давным-давно расстались. И не сказать чтобы друзьями. Она забрала Аму и вернулась на родину, взяла свою девичью фамилию и видеться нам с дочерью не давала.

– Но как же тогда?.. – Я кивнул на волнующую ум красотку.

Он вздохнул:

– Мать Амы умерла четыре года назад. А до этого упорно внушала девочке, что я чудовище, поэтому, даже оставшись одна, дочь не сразу решилась со мной связаться. Но в конце концов решила приехать и посмотреть сама, вынесла мне оправдательный приговор, и с тех пор мы вместе, нагоняем упущенное за эти долгие годы в разлуке.

Наконец принесли стейки, и мы с аппетитом приступили к еде. Покончив с мясом, мы откинулись на спинки кресел и отправили в рот по мятному драже.

– Ну что ж… – начал Кафран, с довольной улыбкой поглаживая живот. – Вы пришли уговорить меня на страховку…

– Правильно, – подхватил я. – У меня тут несколько замечательных полисов по такой цене, что пальчики оближешь.

– Сомневаюсь… Никогда не страховался с тех самых пор, как обжегся в юности. Это рэкет и вымогательство. Что меня держит в городе, это как раз мягкая страховая политика по отношению к предпринимателям.

– Которой мы прежде всего обязаны Кардиналу, – заметил я. – Вот кто облегчает мелким предпринимателям налоговое и бюрократическое бремя. Без его заботы вы бы натерпелись по полной.

– Это да.

– Так почему не пойти ему навстречу и не отплатить добром за добро? Выберите какой-нибудь подходящий полис. Считайте это дружеским жестом. Сделаете доброе дело…

Рид рассмеялся:

– Вряд ли Кардинал подгонял страховые условия под меня, когда их разрабатывал. Так что ни я ему ничего не должен, ни он мне, и замечательно.

– Но…

Кафран остановил меня жестом:

– После вкусного обеда очень хорошо идут фокусы. – Он выудил из кармана стебель сельдерея и мини-гильотину, которые выложил на белую салфетку посередине стола. – Это один из моих самых любимых. Простая вечная классика. Дамы и господа! – возвестил он так громогласно, что я вздрогнул от неожиданности. На лицах остальных посетителей замелькали улыбки – видимо, для постоянных клиентов такие развлечения были не в новинку. – Кафран Великий с гордостью представляет вам гостью из революционной Франции, мадам Гильотину! До крови жадное, орудие незаурядное – в борьбе за власть лучшая снасть. Смертельных объятий холод приятен. Жертву положим… – Он сунул стебель сельдерея в отверстие. – Поднимем рычаг. – Он вздернул лезвие вверх. – В экстазе толпа кровожадных зевак! Отпустим рычаг – нож вниз устремится. – Он щелкнул машинкой, разрубив стебель напополам. – И головы бедолага лишится!

Зрители зааплодировали. Кафран подобрал обе половинки стебля, продемонстрировал публике, а потом вручил официантке, чтобы она их унесла.

– Ну что ж, – весело объявил он, – теперь нам требуется доброволец.

Под его взглядом я неохотно поднял правую руку. Кафран ухватил меня за палец.

– А знаете, – начал я, когда он уже просунул свой палец в отверстие, – сейчас вы все-таки выберете себе какой-нибудь полис. По одной простой причине.

– Да? – спросил он, сосредоточенно хмуря брови перед предстоящим исполнением. – И что за причина?

– Ваша дочь.

Кафран с застывшей улыбкой медленно повернулся ко мне.

– Потрудитесь, пожалуйста, пояснить, – проговорил он ледяным тоном.

– Если не хотите потерять дочь, подпишите контракт.

– Угрожаете? – Он крепче ухватил меня за палец, и я только теперь осознал, что выбрал не лучший момент для хитрых игр. Но останавливаться было уже поздно.

– Нет. Предлагаю. Вы покупаете у меня страховку, а я оставляю вам дочь.

Улыбка превратилась в саркастическую усмешку:

– Вы показались мне приятным молодым человеком, но крысиная натура всегда себя проявит. Впрочем, мой юный бессердечный друг, вы забываете, что не имеете права трогать ни меня, ни мою дочь. Запрет Кардинала.

– Я и не собирался трогать Аму, я не это имел в виду.

– Тогда что же, к чертям собачьим, вы имели в виду?

Я подался вперед: