Кардиограмма страсти

– Наш главный врач мечтает снова работать в травматологии. Он проявил себя самым лучшим образом, когда ты, Карлос, был ранен, и я уверена, что невозможно было сделать все лучше, чем это сделал он, хотя он слишком скромен, чтобы вслух это признать. И как бы он ни любил нашу клинику, его талант здесь пропадает.

– Вики…

Карлос просто посмотрел на Мигеля:

– Тебе придется уйти, Мигель. Ты спас мою жизнь и можешь спасти и других людей. Ты должен это сделать.

– Я отсюда не уйду. У меня есть обязательства перед общиной.

– И вы их не нарушите, перейдя в университетскую больницу, – заметила Вики.

Персонал собрался вокруг стола – все ободряли Мигеля, звучали искренние, добрые пожелания удачи.

Он откашлялся и посмотрел под ноги. Слезы стояли в глазах Вики при виде его чувств, которые он пытался скрыть. Он любил этих людей, и они отвечали ему взаимностью. Он никогда не будет далеко от них, далеко от места, где живет его сердце, но он не должен отказываться от своей мечты. В этом она была уверена.

День показался долгим и трудным. Вики старалась держать себя в руках. Это был один из тех болезненных часов, конец смены, когда приходилось работать в полную силу, едва успевая переставлять ноги, и каждое движение давалось с трудом.

Наконец все пациенты были осмотрены, и клиника успокоилась до следующего утра. Вики зевнула и сама удивилась этому, прикрывая рот рукой.

– Вымоталась, да? – спросила Тили, собирая вещи.

– Точно.

Вы с Мигелем работаете на износ. Вы готовите этот благотворительный вечер, а заодно работаете по восемь часов в день. – Она в удивлении покачала головой. – Это хорошо, что вы оба молоды.

Они поболтали еще пару минут, пока расходился остальной персонал.

– Однако поскорее бы все осталось позади. Клиника получит статус некоммерческой организации, и все пойдет как по маслу. Мигель сможет уйти в университетскую больницу, и все будут счастливы.

Она вздохнула, подумав об этом. Его работа и его присутствие здесь никогда не будут забыты. В этом она была уверена.

– А как насчет тебя? – спросила Тили.

– Что насчет меня?

– Ты упомянула клинику и Мигеля, но не сказала, что ты сама будешь делать после того, как все закончится. Ты останешься?

Секунду или две Вики думала. Что она намеревается делать? Она изменилась с того дня, когда впервые вышла на работу.

– Я вернусь в понедельник, как и все остальные, и буду готова и дальше заботиться о людях. – Она обняла маленькую женщину за плечи одной рукой. – Это то, что делают такие, как ты, Тили, и я. Мы заботимся о людях, верно?

Тили погладила ее по руке:

– Верно. Увидимся утром.

Неужели все может быть так просто? Мигель не должен был слышать разговора между Тили и Вики, но он слышал. Он вернулся домой и задержался перед дверью, когда чувства, которые он прятал, вырвались наружу. Уверенность в голосе Вики была неподдельной, таким глубоким было ее убеждение, что он должен верить в нее так же, как она верит в него.

Он согнул пальцы и, запустив руки в волосы, потянул, пока ему не стало больно. Он не знал, что делать. Поддаться страсти, которую он испытывал к Вики, было бы так легко и приятно, но как он мог любить ее, не будучи в состоянии что-то предложить ей, ничего из того, что она уже имела. Лгать себе и ей – это значит довести их обоих до беды и причинить Вики еще больше боли. Ложь. Она всегда приводит людей к беде, и он не выносил ее. Ложь убила его младшего брата.

Он закрыл глаза, и образ умирающего брата снова возник перед ним, словно открыли рану и выпустили наружу боль. Он никогда это не преодолеет, он знал это. Семейные события, взгляд других людей, объятия, которые ушли навеки, все вернулось, чтобы мучить его. Именно поэтому он попросил Вики, чтобы она пошла с ним на вечеринку и создала преграду между ним и его семьей. Но все обернулось не так, как он планировал. Это только дало ему шанс влюбиться в женщину, которую он никогда не получит.

Голос, который звучал в его памяти, как будто снова раздался в комнате и окутал его теплом и покоем.

«Это была не твоя вина. Это была не твоя вина, брат».

Боль в сердце Мигеля была такой, что казалось, он мог бы умереть, дыхание прерывалось. Если бы в него пустили стрелу, его сердце не могло бы болеть меньше. Слезы, которых он не знал так много лет, наполнили его глаза, и он судорожно вздохнул.

«Отпусти меня, брат, просто отпусти меня».

Он посмотрел на браслет на левом запястье и сморгнул, чтобы смахнуть слезы. Браслет был символом, и каждый, кто знал его, знал о его вине, знал о цепях, сковывающих его с прошлым. Он никогда его не снимал. С той ночи много лет назад. Металл, который всегда жег его кожу, теперь казался прохладным.

Пока эхо голоса Эмилио звенело в его ушах, он вышел в коридор и остановился у фотографии брата. Воспоминания детства пронеслись в его голове. Он положил пальцы на левую руку, на тепло серебра, и снял браслет. Пока он смотрел на фотографию, боль в его сердце начала стихать, сменяясь теплым биением крови, которого он не испытывал так давно. Он повесил браслет на рамку фотографии.

Больше он был ему не нужен.

Глава 16