Кардонийская петля

– Согласен. – На мгновение на лице Арбедалочика появилось характерное выражение человека, готовящегося отпустить грязное ругательство, но галанит сдержался. Повторил: – Согласен. – И уточнил: – Очень плохо.

И тоненькое «Вям!» прозвучало от Эбни с необычайной печалью. Саптер угадал, что хозяин грустит, и жалобным тявканьем поддержал настроение.

Всё плохо.

– Они сделали нас, – вздохнул Абедалоф, почёсывая собачку за ухом.

– Нет! – почти выкрикнул Селтих. Тут же опомнился: вокруг офицеры, телохранители, терять лицо нельзя, и продолжил гораздо спокойнее: – Они нас не делали, господин директор, сражения не было.

– Хотел бы схлестнуться с Нестором? – удивился Арбедалочик.

– Мечтаю.

В ответе генерала не нашлось места юношеской дерзости или глупой похвальбе, он действительно хотел встретиться на поле брани с признанным гением военного дела, а главное, был достоин этой чести. Ере почувствовал вкус побед, осознал, на что способен, и мечтал о главном экзамене на звание великого.

– Пока не время, – очень серьёзно произнёс Абедалоф. – Терпи.

– Вям!

– Это всё, что вы можете сказать?

– Они нас сделали. – Сегодня у галанита был день повторов. – Смирись.

– Не хочу.

– Придётся.

Директор и командующий стояли на мостике «Заскармазама», огромного доминатора Компании, находящегося в личном распоряжении Арбедалочика, а потому считавшегося флагманом переданного приотцам флота. Большого флота. До сегодняшней ночи – самого большого на Кардонии. Могучие доминаторы и быстрые импакто, ланданги, берущие на платформы по пятьсот десантников, и тяжёлые бомбардировщики, но самое главное – авианосцы с бесчисленными аэропланами. До сегодняшней ночи кардонийское небо принадлежало Приоте.

Но наступило утро, и директор с командующим в бессильной злобе смотрели на десятки боевых цеппелей, пришедших к Длинному Носу из Пустоты. На десятки вымпелов с пяти адигенских миров Ожерелья, на быстрые импакто и мощные доминаторы. Смотрели и понимали, что связываться с прибывшей на Кардонию армадой не стоит.

– Господин командующий, новые данные. – Адъютант призраком возник за плечом Ере и фразу произнёс без привычной лихости, полушёпотом, ожидая резкого окрика или раздражённой ругани.

– Какие данные? – почти безразлично осведомился Селтих.

– Сто крейсеров, господин командующий. Каждый мир Ожерелья прислал по десять импакто и десять доминаторов.

– Потрясающе, – не сдержался Абедалоф. – Они меня удивили.

Сто крейсеров! Кардония переплюнула даже Бреннан, для штурма которого адигены сформировали самый большой флот в истории Герметикона… Ах да, до сегодняшнего утра. До проклятого сегодняшнего утра!

– Кроме того, в Унигарт прибыли грузовые и вспомогательные цеппели. В общей сложности группировка насчитывает…

– Не важно! – резанул Селтих. – Уйди!

Война окончена.

– Слушаюсь!

Адъютант бесшумно отошёл к группе офицеров, а Ере тяжело посмотрел на Абедалофа:

– Вы нас бросили.

Отрицать очевидное Арбедалочик не стал. Кивнул, недовольно глядя на «сигары» вражеских цеппелей, и негромко произнёс:

– Предполагалось, что в драку ввяжутся Линга и Каата, которых мы собирались крепко потрепать, что позволило бы нам преподать урок остальным, закрепиться в Кардонийском сплетении и снизить адигенскую активность в лингийском и каатианском секторах.

– Предполагалось?

Селтих понял, что галанит ждал адигенов, но обиды или разочарования не ощутил. Его считают пешкой на Большой Герметиконской доске? Пусть так! Но он – сражающаяся пешка! Пешка, выигрывающая битвы. Ере мечтал о грандиозных войнах и был в ярости от того, что приходилось отступать без драки.

– Адигены совершили маленький дипломатический подвиг: ухитрились получить мандат Сената Герметикона на миротворческую операцию.

– И всё? Они совершили подвиг и победили?

– Вы военный, Ере, вы должны понимать, что совершившие подвиг всегда побеждают, – задумчиво ответил галанит. – Даже если умирают.

– Они победили?

– Я не думал, что адигены сумеют объединиться, – признался Абедалоф.

Сто крейсеров!

– Вям!

– Да, Эбни, именно так. – Арбедалочик улыбнулся, передал саптера слуге и принялся раскуривать ароматную сигару. – Но вы, Ере, не волнуйтесь: Приоту ушерцы не захватят.

– Спасибо, – саркастически склонился Селтих.

– Пожалуйста, – жёстко и очень серьёзно ответил галанит. К потолку отправилось первое облако дыма. – Вы не проиграли, Ере, это уже достижение. А главное противостояние ещё впереди.

– Ваше противостояние с адигенами?

– Вы блестящий военачальник, Ере, так что и ваше тоже. Да и мне нужно кое-кому отомстить. – Абедалоф машинально потёр себя по груди. – И я это сделаю: сучка заплатит, слово скаута.

Откровенное обещание заставило Селтиха улыбнуться. Впервые за утро. За всё проклятое утро.

Командующий гордо вскинул подбородок и без зла, оценивающе, осмотрел бессчётные цеппели.

– Рано или поздно я заставлю их грызть землю!

* * *

– Ни за что!

– Отец!

– Кира!

– Я знаю, что делаю!

Но Дагомаро был слишком зол, чтобы поверить. Или же слишком расстроен, чтобы замолчать.

– Как ты могла?

– Я должна была это сделать!

– «Должна»? Ты говоришь о своей судьбе! О своём будущем! Ты…

– Отец!

– Кира!