Кардонийская петля

– Третья бронебригада в двадцати лигах восточнее Фадикура! Запрашивают приказ на продолжение наступления.

– Гибель вице-адмирала Мальдо подтверждена.

– Уничтожено шесть ушерских цеппелей, четырём удалось уйти на восток.

– Наши цеппели контролируют всё воздушное пространство Межозёрья.

– Седьмая бронебригада разгромила Эдльманскую дивизию волосатиков, соединилась с десантниками и продолжает продвижение на восток. Их прикрывают цеппели.

Произошло невероятное: приотцы смяли втрое превосходящую группировку, уверенно расправились с теми частями, что попытались перейти в контратаку, и теперь преследуют бегущего противника. В Межозёрье царит хаос в пользу Селтиха, план операции рухнул, нужно спешно менять приказы. И вообще: решать, что делать.

– Бронепоезд подходит к Фадикуру. Организованное сопротивление отсутствует.

– Паровинги на Аласоре уничтожены!

– Это разгром! – шепчет штаб-лейтенант Гох. Его щёчки краснеют.

– Ещё нет, – режет Селтих, стараясь не смотреть на Аллена.

Не сейчас.

– Воздушные разведчики докладывают, что соединения ушерцев не способны на организованное сопротивление. Отдельные группы бронетягов предпочитают отступать.

– Число пленных перевалило за две тысячи и продолжает расти.

Перепуганные, полностью деморализованные островитяне массово бросают оружие.

Успех, успех, успех.

Разгром?

Командующий склоняется над картой. Он забыл самодовольно улыбнуться. Забыл обронить что-нибудь важное для истории. Даже ус подкрутить забыл, и левый кончик чуть опустился… Нет сейчас привычного Селтиха, спрятался, а за столом стоит умный, жёсткий и предельно сосредоточенный мужчина. И его бирюзовый с золотом мундир сверкает Победой. Совсем не опереточной Победой.

Разгром?

Селтих лучше других видит: пока – нет. Ушерцы в смятении, но ещё сильны, и если какой-нибудь умный офицер соберёт в кулак хотя бы четверть, хотя бы пятую часть погибающей группировки, всё может встать с ног на голову. А потому решать нужно немедленно: продолжить атаку или отступить? Идти вперёд, рискуя получить сокрушительную контратаку и бесславно погибнуть, или же благоразумно спрятаться за оборонительные редуты, удовлетворившись достигнутым?

В резерве всего две бронебригады, какой приказ им отдать?

Ере выпрямляется, смотрит на преданного адъютанта, но не видит его. Ничего не видит, кроме стоящего перед ним вопроса. Пальцы ломают карандаш, обломки падают на карту, устаревшие стрелки хищно целятся в квадраты, тоже устаревшие, но Ере и этого не замечает.

Что делать?

В жизни любого военачальника наступает момент, когда расчёты, планы и модели развития ситуации отходят на второй план и решение принимается по наитию. На ощущениях. На предчувствии. Когда ты понимаешь, что удача не может отвернуться: слишком много сил вложено, слишком много труда.

– Прорвусь, – шепчет Селтих и резко разворачивается к адъютанту: – Радировать в резерв: немедленно выдвигаться в Межозёрье, приказы получат на марше, доставим на аэропланах. Радировать командирам соединений: продолжать наступление.

– Слушаюсь!

Радостный Аллен бросается к радистам, а Ере поворачивается к офицерам штаба:

– Новая вводная: мы освобождаем Межозёрье. Через полчаса мне нужны чёткие планы!

– Но наши резервы, – бормочет начальник оперативного отдела. – У нас две бронебригады и четыре пехотных батальона…

И тут же затыкается.

– Плевать! – ревёт Селтих. – Вводите в бой всех: гарнизоны фортов, военную полицию, комендантские роты – всех! Запросите поддержку из Стратегического резерва! Мне нужны люди!!

И возвращается к карте.

«Прорвусь!»

Упоение… После такой ночи не страшно умереть! Ненавижу! Радость… Я счастлив! Здесь и сейчас! Селтих – наш вождь! Убить всех волосатиков! Счастье!

Хильдер не копался в обуревающих его чувствах, не старался разобраться в них, потому что превратился в вопящий от восторга придаток к бронетягу. Хильдер наконец-то побеждал. И не мимолётно, а уверенно, мощно. Не щёлкал врагов по носу из засады, а давил их, стирал в пыль, пронзал беспощадными снарядами и громко смеялся, сидя внутри огромного «Джабраса».

Упоение силой…

– Вот вам!

В ушах ещё стоит грохот недавнего боя. Звон железа, стон железа, жар железа. Перед глазами картинки недавнего боя: потные заряжающие, орущий наводчик, ссутулившийся за рычагами механик-водитель… И потрясающий вид в перископ: горящие дома, палатки, взрывающиеся ящики с боеприпасами, перевёрнутые автомобили, подбитые бронетяги и трупы. Всюду валяются трупы волосатиков.

Красота! Упоение! Счастье!