Кардонийская рулетка

Фрею нравился последний перед сферопортом перегон — через пятьдесят лиг от разъезда начинался Длинный Нос, и запах трав и цветов, что следовал за эшелоном через всю Приоту, смешивался с солью морского ветра, порождая причудливого вкуса коктейль. Нет, конечно же, главными источниками ароматов оставались масло и раскаленный металл, но тонкое обоняние Малькольма позволяло ему отбрасывать машинные примеси, концентрируясь на нежных запахах природы. И Фрей неожиданно подумал, что именно сегодня, после дурацкого разговора об одушевленных машинах, неплохо было бы проехать этот перегон в одиночестве. И в тишине.

Но не получилось.

— Прибавим?

— Давай.

На этом участке разрешалось разгоняться до пятидесяти лиг в час, и машинисты охотно пользовались своим правом.

— Малькольм, я понимаю, что сегодня…

Но продолжить Скотт не успел — получил пулю в голову и мешком осел на пол. А в следующий миг ошарашенный Фрей разглядел стрелка — мужчину в черной одежде, что стоял снаружи, немыслимым образом повиснув на узенькой подножке. Но удивиться поразительной ловкости незнакомца или же предпринять что-либо Малькольм не успел — вторым выстрелом Лайерак застрелил машиниста, после чего открыл дверцу и спокойно вошел в кабину. За ним последовал Сапожник, без труда повторивший путь Отто: с крыши на подножку, с подножки внутрь.

— От мертвечины избавься, — не оборачиваясь, приказал Лайерак.

— Ага.

Шо подхватил под руки ближайшее тело — Скотта — и потащил его к открытой дверце. А Лайерак внимательно изучил показания приборов и удовлетворенно хмыкнул: все шло по плану.

…Грузовой железнодорожный центр Унигарта располагался на юго-западе, между городской чертой и сферопортом, а чуть дальше, на южном побережье, находился морской грузовой порт — самый большой на Кардонии. Прагматичные ушерцы — а именно они проектировали Унигарт — сумели создать грандиозный транспортный узел, гармонично объединив воздушный, наземный и водный транспорт, что позволяло существенно экономить время и деньги. Проектировщики не просто расположили порты рядом, но продуманно связали их между собой и с расположенными неподалеку складами. В результате получилось удивительное, хаотичное на первый взгляд, но предельно рациональное, как муравейник, переплетение железной и обыкновенных дорог, по которым неспешно тащились паротяги; а над ними тянулись акведук и линии электропередачи; а еще выше пыхтели перетаскивающие грузы краны, а совсем высоко — цеппели.

Жизнь в грузовом районе Унигарта не затихала ни на мгновение, суда и цеппели швартовались едва ли не каждый час, поездам приходилось пробираться сквозь хитросплетение многочисленных стрелок буквально на цыпочках, на минимальной скорости, и это обстоятельство категорически не устраивало Лайерака.

— Шестьдесят пять лиг! — Сапожник подпрыгнул. — Ипать мой тухлый финиш: глазам не верю!

— Мало! — рявкнул Отто, напряженно глядя на приближающийся Унигарт.

— Мало?! Мы разогнали это корыто…

— Мало!!

И Шо прибавил.

Все предохранители, защитные клапаны и контуры они сорвали, когда только осваивались в захваченном локомотиве. Сапожник отлично разбирался в паровозах — в молодости учился на инженера — и сумел превратить машину в обезумевшего от жажды скорости зверя. Несчастный локомотив надрывался, дрожал всем корпусом, приятный перестук колес превратился в оглушительный непрекращающийся грохот, но не подчиниться приказам Шо машина не могла и послушно набирала все большую и большую скорость, словно желая оторваться от рельсов и присоединиться к плывущим под облаками цеппелям.

— Семафор закрыт!

— Естественно! — расхохотался Лайерак. Отто ждал кульминации — огня, явления ослепительного пламени, но наслаждался и яростью бешеной скорости. Запахом опасности и предчувствием большой беды. — Они знают!!

На чугунке уже догадались, что возникли проблемы, но еще не поняли, насколько серьезные. Пригородную станцию грузовик пролетел со свистом — иначе не смог бы набрать нужную террористам скорость, и оттуда отстучали паническое сообщение диспетчерам.

— Успеют?

— Ни за что!

Семьдесят лиг в час. И хохот Сапожника:

— Мы сделаем!

— Не торопись!

Двоих парней Лайерак послал к Главной Стрелке Операции, к той, которая могла отправить взбесившийся эшелон на Объездную петлю, прочь от хаотичного скопления грузового вокзала, и ребята не подкачали: пролетая, Отто успел заметить бездыханные тела стрелочников.

— Отлично!

Путь открыт, теперь их никто не остановит.

— Что?

— Скорость?!

— Семьдесят пять, ипать мой тухлый финиш! Восемьдесят!

Набравший колоссальную инерцию состав несся в никуда. Точнее — в хвост другого состава. Или в тупиковый отбойник. Куда придется. Нет, все-таки точнее не скажешь — в никуда. Другой цели у эшелона уже не было.

В никуда.

— Бежим! — Шо заблокировал управление, распахнул дверцу и ухватился за свисающую с крыши кабины веревку. — Скорее!

— Иду!

Последний взгляд вперед, на приближающееся «никуда», легкая грусть: а ведь Сапожник прав — посмотреть бы со стороны… и торопливый рывок к дверце, к спасительной веревке.