Кареглазая моя (СИ)

— Однокурсник снимал в Афганистане документальный фильм. Он и его съемочная группа устроились с войсками на базе огневой поддержки в Кандагаре. Но их фотограф был вынужден уехать раньше. Так что они спросили, не мог бы я помочь им закончить. Меня и остальную группу отправили на двухдневные курсы — в основном нас учили, как не облажаться в боевой обстановке. Собаки там, на передовой, просто невероятные. Когда стреляли, ни одна из них и ухом не вела. Однажды в дозоре я увидел, как лабрадор унюхал самодельное взрывное устройство, которое пропустили металлодетекторы.

— Это невероятно опасно.

— Да, но пес был умный. Знал, что делал.

— Опасно для тебя.

— А. Я умею избегать неприятностей, — пояснил он с легкой улыбкой.

Я попыталась улыбнуться в ответ, но грудь прямо пронзило при мысли, как он рисковал. И, не удержавшись, спросила:

— А ты повторил бы что-нибудь подобное? Нанялся на работу, где можешь пострадать… или того хуже?

— Любой из нас может пострадать. Где угодно и когда угодно. От судьбы не уйдешь. — Джо посмотрел мне в глаза и добавил: — Но я не стал бы ввязываться ни во что рисковое, если бы ты была против.

Получается, мои чувства повлияли бы на его решение? Даже такое серьезное? Я встревожилась. Но одновременно в глубине души что-то отозвалось — мне понравилось иметь такое на него влияние. Что обеспокоило еще сильнее.

— Пойдем в дом, — прошептал Джо, выводя меня из своего фотографического пристанища.

Изучая основной дом Джо, я вошла в небольшую спальню. Там стояла королевских размеров кровать, застеленная простыми белыми простынями и белым одеялом. Передняя спинка кровати была сделана из деревянных вертикальных перекладин. Смотрелось очень интересно.

— Где ты ее взял?

— Хейвен подарила. Это была дверь в старый грузовой лифт в доме, где она жила.

Присмотревшись, я увидела почти стертое слово «Опасность», написанное сбоку красной краской, и улыбнулась. Провела рукой по гладкой поверхности откинутой простыни.

— Отличное белье. С высокой плотностью ткани.

— Я понятия не имею ни о высокой, ни о низкой плотности тканей.

Сбросив обувь, я забралась на кровать. Устроившись на боку, бросила на него дерзкий взгляд.

— Вижу, ты не разделяешь мою любовь к роскошному постельному белью.

Джо сел рядом.

— Поверь, ты — самое роскошное, что я видел на этой кровати. — Он медленно провел пальцами по моим талии и бедру. — Эйвери… я хочу тебя сфотографировать.

Я вскинула брови:

— Когда?

— Сейчас.

Я посмотрела на свои безрукавку и джинсы.

— В этом наряде?

Джо лениво поглаживал мое бедро.

— Вообще-то… я надеялся, что ты разденешься.

У меня аж глаза на лоб полезли.

— О боже мой! Ты в самом деле хочешь, чтобы я попозировала тебе в голом виде?

— Можешь укрыться простыней.

— Нет.

Взгляд Джо стал расчетливым. Прикидывает, как получить желаемое!

— Зачем это вообще? — с тревогой спросила я.

— У меня две страсти — ты и фотографирование. Хочу насладиться и тем, и другим одновременно.

— А что потом станет с этими снимками?

— Я их делаю для своего личного пользования и никому не покажу. Позже уничтожу все фотографии до единой, если ты того пожелаешь.

— Ты уже занимался подобным прежде? — с подозрением спросила я. — Своеобразный ритуал для подружек?

Джо покачал головой.

— Ты первая. — После небольшой паузы уточнил: — Нет, вторая. Однажды меня наняли снять рекламу машины — с моделью, покрытой лишь серебряной краской. После съемок я встречался с ней пару раз. Ее даже подружкой назвать нельзя.

— Почему вы расстались?

— Без краски она оказалась не такой интересной.

Я не смогла сдержать невольный смех.

— Позволь мне тебя сфотографировать. Доверься мне, — упрашивал Джо.

Я умоляюще взглянула на него:

— Почему я вообще рассматриваю такую возможность?

В его глазах сверкнуло удовлетворение.

— Значит, согласна! — И поднялся с постели.

— Значит, что я тебя убью, если предашь, — крикнула я вслед. Услышав собственные слова, я закатила глаза. — Говорю прямо как героиня сериала. — Я быстро разделась и забралась в постель, дрожа от прохлады простыней.

Через минуту Джо вернулся в спальню с «Никоном» и маленькой отдельной вспышкой. Он открыл плотные шторы, оставив прозрачные занавеси, которые немного скрадывали яркий дневной свет. Когда он снял верхнее покрывало, я натянула простыню до подбородка.

Сейчас Джо смотрел на меня как-то иначе. Видимо, оценивая световые эффекты, тени, визуальную геометрию.

— Мне неловко от своей наготы, — призналась я.

— Проблема в том, что ты не так уж часто расхаживаешь обнаженной. Тебе надо ходить без одежды девяносто пять процентов времени и тогда привыкнешь.

— Ты явно в восторге от перспективы, — пробурчала я.

Джо улыбнулся и поцеловал меня в голое плечо.

— Ты так прекрасна без одежды, — прошептал он, продолжая целовать меня в шею. — Стоит мне увидеть тебя в просторной майке, как я сразу же вспоминаю о сексуальных округлостях под ней и мгновенно возбуждаюсь.

Я возмущенно зыркнула.

— Тебе не нравится, как я одеваюсь?

На мгновение перестав меня целовать, он ответил:

— Ты красива в любой одежде.