Кареглазая моя

Я пила кофе и глядела в окно: на прохожих в стильных шарфах, на элегантную велосипедистку, на пару старичков в фетровых шляпах.

– Холлис знает?

Бетани кивнула:

– Я ей все рассказываю. Обещаю себе держать в секрете, а в конце концов выбалтываю и потом жалею об этом. Каждый раз одно и то же. Наверное, никогда не отучусь.

– Ну не скажи. Поверь, я много от чего отучилась, хотя и не надеялась.

Бетани оставила ложечку в покое и отодвинула чашку.

– Мама сказала, что ты будешь молчать про Колби. Спасибо.

– Не нужно меня благодарить. Не мое дело обсуждать кого-либо.

– И правда, не твое. Но Райан тебе нравится. Ты, наверное, его жалеешь. И напрасно. С ним все будет хорошо.

– Ребенок от него? – тихо спросила я.

Бетани насмешливо улыбнулась:

– А как ты думаешь?

– Думаю, от Колби.

Улыбка ее погасла, ответа не последовало. Да и незачем было. Минуту мы обе молчали. В конце концов Бетани сказала:

– Я люблю Колби. Это ни на что не влияет, но я его люблю.

– А он знает?

– Конечно.

– И что говорит?

– Всякие глупости. Мол, давай поженимся и будем жить у моря в Санта-Круз. Как будто я отдам своего ребенка в государственную школу. – Она хохотнула. – Можешь представить себе, чтобы я вышла замуж за тренера по водным лыжам? У Колби нетденег. Меня никуда не стали бы приглашать. Я бы стала никем.

– Ты бы жила с тем, кого любишь. Отцом своего ребенка. Пришлось бы работать, но у тебя есть высшее образование и связи…

– Эйвери, работая, денег не получишь. В смысле, настоящих. Даже если ты станешь телеведущей, то таких денег, как у Тревисов, Чейза или Уорнера, тебе никогда не видать. Я воспитана жить не как верхний процент самых богатых людей, а как верхняя десятая процента верхнего процента. Я так привыкла. И меньшее меня не устроит. Никто не откажется от такой жизни только из-за любви.

Я промолчала.

– Ты считаешь меня стервой, – сказала Бетани.

– Нет.

– А я стерва и есть.

Я спросила:

– Бетани, а что ты скажешь Райану, когда ребенок родится на два месяца раньше и явно не недоношенным?

– Какая разница? К тому времени мы будем уже женаты. Даже если Райан откажется от отцовства и разведется со мной, ему придется дорого заплатить. Я пригрожу добиться положенного мне по брачному договору через суд. Мама говорит, что Райан предпочтет откупиться, лишь бы его белье не полоскали публично.

Я постаралась, чтобы мои чувства не отразились на лице.

– Ты уверена, что Колби будет молчать? Из-за него не будет неприятностей?

– Нет, я сказала ему, что нужно просто подождать. Как только я получу деньги после развода, мы сможем жить вместе.

На какое-то время я лишилась дара речи. Наконец мне удалось выдавить:

– Какой замечательный план.

Большую часть полета я молчала, охваченная смятением. Заткнув уши наушниками, запустила на компьютере фильм и слепо пялилась в экран.

Любые следы сочувствия или жалости к Бетани улетучились, стоило мне услышать, что предстоящая свадьба – просто способ вытянуть деньги из Райана Чейза. Невеста и ее родители знали, что брак долго не продержится. Знали, что жених – не отецребенка. Они пользовались врожденной порядочностью Райана. Собирались сделать из него посмешище, чтобы Бетани на его деньги могла жить со своим безмозглым красавчиком.

Я такого просто не вынесу.

Боковым зрением я заметила, что Бетани жестом подозвала Холлис и они вместе уселись на диванчике в хвостовой части, где перешептывались минут двадцать сначала тихо, потом все оживленнее, словно обсуждали что-то важное. Похоже, Бетани уже пожалела, что разоткровенничалась, и созналась матери. В какой-то момент Холлис подняла голову и посмотрела мне прямо в глаза.

Точно. Теперь я стала потенциальной проблемой, с которой придется разбираться. Я снова уставилась в экран.

Из-за разницы в часовых поясах в Хьюстонский аэропорт Хобби мы прилетели в одиннадцать утра. Убирая компьютер в сумку, я изобразила радость:

– Как хорошо, еще почти весь день впереди.

Холлис натянуто улыбнулась, Бетани никак не отреагировала.

Пока я благодарила пилота и стюардессу, Бетани и Колби вышли из самолета. Повернувшись к выходу, я увидела, что меня поджидает Холлис.

– Эйвери, – сказала она любезно, – прежде чем мы выйдем из самолета, я хотела бы кое-что обсудить.

– Конечно, – не менее приятным тоном отозвалась я.

– Я должна кое-что объяснить, поскольку не уверена, что вы хорошо нас понимаете. На нашем уровне правила особые. Если вы питаете какие-либо иллюзии насчет Райана Чейза, имейте в виду: он ничем не лучше других. Не сомневайтесь, красотка для утех на стороне у него будет. С его деньгами и внешностью он сменит не меньше трех-четырех жен. Какая вам разница, будет Бетани одной из них или нет? – Она сердито прищурилась: – Вам платят не за то, чтобы вы осуждали кого-то или вмешивались в личную жизнь клиентов. А за то, чтобы эта свадьба состоялась. И если что-то пойдет не так… Я гарантирую, что к вам больше никто не обратится. И сделаю все возможное, чтобы вы не попали на то телешоу. У нас с Дэвидом есть друзья-владельцы телекомпаний. Даже не думайте помешать мне.

Я улыбалась все так же мило, как и до ее слов: