Карелия

Дальше. Я не в состоянии по своим физическим возможностям даже просто поднять, не то, что нести взрослого немаленького мужчину, каким является Викулин, но я придумала волокуши и сумела с их помощью обеспечить его транспортировку. Если вы на такое не способны, так не судите по себе, как я уже сказала, все люди разные. Далее, ту конструкцию что так изумила вашего боцмана, я одна сделала меньше чем за день и не сидела перед этим с расчётами и чертежами. Если вы и боцман на такое не способны, это вопросы опять не ко мне. А я в деревне у бабушки видела, как дедушка работает с лозой и плетёт из неё. Если бы у ребят в мешках не было с собой верёвок, то я вязала бы лозой, хуже и дольше, но справилась бы. Если у вас остаются сомнения, можно, когда я поправлюсь провести следственный эксперимент и я повторю своё изделие в указанные сроки, в аналогичных условиях и с тем, что у меня было тогда, нож, лодка, верёвки, ивняк и моховое болотце. По поводу невозможности плавания при волне определённой высоты и силе ветра выше каких-то значений… Знаете, когда припрёт и не такое сделаешь. У меня на глазах однажды толстый неповоротливый мужичок без разбега перепрыгнул двухметровый забор, а потом не верил тем, кто это видел своими глазами. Но на него кинулся разъярённый бык и ему очень захотелось жить, наверно… Теперь я хочу всё записанное прочитать, убедиться в точности и подписать. И очень надеюсь, что больше у вас вопросов ко мне нет!..

Записал, всё верно, перепроверила, молчит в тряпочку. Я одним спичем все его построения разнесла, вернее Сосед перевёл всё в режим его слова против моих слов, то есть о доказательствах говорить не приходится! Но упрямый такой. С этого дня он приходил после обеда и мурыжил меня своими вопросами до ужина. Мы вроде уже всё обсудили, но он снова и снова задавал одни и те же вопросы и периодически возникали какие-то мелкие нестыковки по сравнению с прошлыми протоколами и он очень радовался и мне на это указывал. Но я переводила разговор в другую плоскость, что если бы я была вражеским агентом, то выучила бы свою легенду буквально и наизусть. Вот тогда бы у меня никаких нестыковок бы не было, а эти нестыковки как раз говорят о том, что я рассказываю правду, а память некоторые мелкие моменты может сохранять не очень точно.

Я лечилась, вернее, меня потихоньку откармливали. Если почти половину своего веса я потеряла за три недели, то восстановиться в такие же сроки не получится, даже если буду есть в три раза больше, в крайнем случае может удастся набрать жир, но никак не вернуть прошлую форму. И как бы мне ни были противны тупые однообразные повторяющиеся физические упражнения, но по-другому тут ничего не выйдет. И я каждый день в первой половине дня стала уходить в дальнюю часть коридора и заниматься физкультурой, тянулась, приседала, отжималась, делала махи, наклоны, растяжки. Много помогал Сосед, как в плане самих упражнений, так и методик и организации занятий. Попросила тётю Клаву и мне сделали две скамейки, одну ровную, вторую с наклоном, для прокачивания отдельных групп мышц. Ещё старшина принёс мне пару мешков с песком с привязанными к ним ремнями, для использования в качестве утяжелений. А после обеда приходил круглолицый капитан и продолжал меня мурыжить. По его виду я понимала, что он уже сам не горит энтузиазмом, но и бросить это дело не в состоянии. Вообще, если бы Полина Игнатьевна не упёрлась и не встала скалой на пути следователя и меня перевели в камеру, то возможно уже доломали бы, но здесь на своей и дружеской территории сила была за мной. Но видимо у него был приказ, и он честно его отрабатывал и продолжал долбиться с упорством достойным лучшего применения… Временами ловила себя на сильном желании к его приходу достать свой пистолет и выстрелить ему прямо в круглый лоб, так меня порой злила эта надоедливая докука…

Вот здесь я убедилась в наличии женской солидарности, весь женский состав расквартированного здесь же штаба и ещё каких-то служб, встал на мою сторону. Так что в штабной столовой, где он питался его обслуживали в самую последнюю очередь, да и вообще, всячески делали мелкие гадости и мне через Клавдию докладывали. И как я ни просила передать девочкам, что этого делать не нужно, да и не виноват он, работа у него такая, но это не помогало…

Тянулась эта катавасия, кажется до четвёртого декабря. Я как обычно уже готовая к тому, что ещё один вечер сейчас будет убит неизвестно на что, вернулась в свою палату, прилегла на кровать и не заметила, как задремала. Проснулась уже в темноте от тормошения Клавдии, проспала до самого ужина, а капитан не пришёл. Только назавтра девочки из штаба передали, что следователь уехал… А я на радостях пошла к доктору:

— Здравствуйте, Полина Игнатьевна!

— Здравствуй, милочка! Чего-то хотела?

— Да! Я бы хотела узнать, как долго мне ещё у вас лечиться? — я хотела сказать "здесь лечиться", но сосед вовремя подправил, пояснив, что это несколько пренебрежительно и грубо звучит. За время общения со следователем мы с Соседом слились ещё больше.