Читаем Карело-финские мифы полностью

Это предание характерно для мифов о народе великанов: они окаменевают, превращаясь в скалы, с приходом обычных людей. Камни с чашевидными углублениями, которых в Эстонии и Финляндии известны сотни, использовались до недавнего времени как жертвенные и целительные. Отпечатки на них приписывались не только Калевипоэгу, но и другим великанам, в том числе злобным ванапаганам и даже христианским святым — самому Христу, Тынну — Антонию. На камень Тынна приносили первинки урожая — первое зерно, первое молоко от коровы, мясо только что забитого скота — с приговором: «Тынн — это твоя доля!» В самом углублении сжигали зерна злаков. Каждый хутор имел такой камень с углублением, куда делались приношения при севе и жатве. В эстонских преданиях говорится, что эти камни некогда располагались в священных рощах Хии (сравните с финским Хийси) и углублениями на них отмечалось число покойников, которые были погребены в роще. Они наделялись целебной силой: дождевой водой из чашевидных углублений лечили глазные болезни; если потереть больное место монеткой или солью и оставить этот предмет на камне, болезнь покидала человека. Считалось также, что под ними зарыты клады. Иногда эти камни назывались мельничными или «пяточными», что напоминает нам о мельнице-чудеснице сампо, которая имела каменное основание. Предположительно, обычай делать чашевидные углубления в камнях возник в глубокой древности в неолите — с распространением земледелия в Европе.


На севере Восточной Европы чашечники называют «чертовыми камнями», хотя следы на них могут приписываться и святым, и другим сверхъестественным персонажам.

PhotoChur / Shutterstock


Самым знаменитым из потомков великана Калевы стал Калевипоэг, эстонский герой-великан. В одноименном эпосе Калевипоэг — сын громовника Укко и земной великанши Линды. Сохранились поверья о болотной траве как о волосах Калевипоэга, о чертополохе, выросшем из капель пота великана. Значит, в древние времена прибалтийские финны верили, что Калевипоэг был первым великаном, из тела которого и сотворен весь мир. Больше сохранилось преданий о том, как Калевипоэг создавал скалы, разбрасывая камни; равнины — это места, где великан скосил лес, гряды холмов — следы великанской пахоты, озера — колодцы Калевипоэга, древние городища — ложа великана, горные хребты — кости его коня. Огромные камни считаются оселками Калевипоэга.

Врагами героя были злые духи ванапаганы («старые язычники», иногда их отождествляли с христианским чертом). Они также создавали холмы, водоемы, разбрасывали камни-скалы. Ванапаганы обитали в пещерах, озерах, в преисподней. Занимались пахотой, ремеслом, например становились кузнецами или сапожниками, имели семьи, устраивали свадьбы, крестины, иногда приглашали в гости людей и одаривали их. Дары ванапаганов — горящие угли: если положить их в передник, они превратятся в золото. В эстонских сказках ванапаганы выступают в роли глупого черта: рыбак пугает великана тем, что утянет озеро неводом, и тот ради выкупа таскает золото в дырявую шляпу, которую хитрый рыбак держит над глубокой ямой. Ванапаганы строили гигантские мосты через озера и даже моря; если душа пройдет по такому мосту, то угодит к дьяволу. По народному преданию, из горсти песка, которую ванапаган, бегущий от богатыря Тылла, схватил для строительства, возник остров Харилайд на Балтийском море. Мост, конечно, он не успел достроить.


Калевипоэг. Иллюстрация Оскара Каллиса. 1914 г.

Kalevipoja laul, TKM TR12214 A 820, Tartu Kunstimuuseum, http://www.muis.ee/museaalview/1736740


Калевипоэг (или Тылл — другой герой-великан эстонских преданий, живший на острове Сааремаа) состязается с ванапаганом в метании камней или бросает в нечисть камни, на которых остаются отпечатки его рук или ног. Это наскальные изображения, петроглифы: им приписывались магические свойства. Его необычайной силе посвящено предание о кольце девы Ильманейтси, которое та обронила в колодец. Калевипоэг спускается за кольцом, а ванапаганы скатывают в колодец жернов. Но герой возвращается с жерновом, который он принял за кольцо, на пальце. В другом предании Калевипоэг ломает в борьбе доски, отбиваясь ими от ванапаганов. Еж дает герою совет бить врагов ребром доски, за что получает от него колючую шубку. В народных сказаниях (вероятно, литературного происхождения) сохранились две версии гибели Калевипоэга: враги отрубают герою ноги, когда тот спит или пьет из реки; в другом мифе превратившийся в богатырского коня ванапаган уносит Калевипоэга в ад, где он, прикованный к вратам ада, должен сторожить ванапагана, чтобы тот не вышел из преисподней.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Алхимия
Алхимия

Основой настоящего издания является переработанное воспроизведение книги Вадима Рабиновича «Алхимия как феномен средневековой культуры», вышедшей в издательстве «Наука» в 1979 году. Ее замысел — реконструировать образ средневековой алхимии в ее еретическом, взрывном противостоянии каноническому средневековью. Разнородный характер этого удивительного явления обязывает исследовать его во всех связях с иными сферами интеллектуальной жизни эпохи. При этом неизбежно проступают черты радикальных исторических преобразований средневековой культуры в ее алхимическом фокусе на пути к культуре Нового времени — науке, искусству, литературе. Книга не устарела и по сей день. В данном издании она существенно обновлена и заново проиллюстрирована. В ней появились новые разделы: «Сыны доктрины» — продолжение алхимических штудий автора и «Под знаком Уробороса» — цензурная история первого издания.Предназначается всем, кого интересует история гуманитарной мысли.

Вадим Львович Рабинович

Культурология / История / Химия / Образование и наука
Философия символических форм. Том 1. Язык
Философия символических форм. Том 1. Язык

Э. Кассирер (1874–1945) — немецкий философ — неокантианец. Его главным трудом стала «Философия символических форм» (1923–1929). Это выдающееся философское произведение представляет собой ряд взаимосвязанных исторических и систематических исследований, посвященных языку, мифу, религии и научному познанию, которые продолжают и развивают основные идеи предшествующих работ Кассирера. Общим понятием для него становится уже не «познание», а «дух», отождествляемый с «духовной культурой» и «культурой» в целом в противоположность «природе». Средство, с помощью которого происходит всякое оформление духа, Кассирер находит в знаке, символе, или «символической форме». В «символической функции», полагает Кассирер, открывается сама сущность человеческого сознания — его способность существовать через синтез противоположностей.Смысл исторического процесса Кассирер видит в «самоосвобождении человека», задачу же философии культуры — в выявлении инвариантных структур, остающихся неизменными в ходе исторического развития.

Эрнст Кассирер

Культурология / Философия / Образование и наука