Карельские рассветы

– Этот скуперфильд уже и вам про алименты растрепал? Я, говорит, на сына деньги даю, а не на ваши кредиты… Ну да, у него ведь молодая жена, наверное, на нее приходится потратиться…

– Белла – моя ровесница, – спокойно ответила Наташа, – работает в фирме Ефима наравне с мужем и шубы и ювелирку не требует, а если что-то захочет – может сама себе купить.

– Я и говорю: классно мужик устроился, умеет обеспечивать себе комфорт, – с завистью сказал Антон и отошел. К Наташе подбежала официантка с блокнотом и записала заказ.

Антон и Кристина продолжали фотографироваться, и Наташа снова подумала: "Если она будет так трясти головой, то ее грива будет на всех заказанных блюдах!"

Девушка эффектно позировала возле очередного экзотического фасада, а Антон все тем же надменным тоном останавливал желающих пройти. Наташа уже разглядела название заведения, возле которого томно выгибалась Кристина, и давилась смехом. Интересно, когда они заметят, что красавица позирует на фоне ресторанного туалета?..

– Можно, наконец, пройти?! – возмутилась стоящая первой в очереди пожилая женщина. – Вы тут надолго?

– Послушайте, неужели вы не можете подождать, пока мы делаем композицию? – возмутился Антон. – Это красота и высокое искусство, а вы…

– Дайте пройти в туалет, а потом фоткайте свое искусство! – басовито прогудел круглолицый здоровяк в камуфляже.

– Чтооо?! – Кристина, как ошпаренная, подскочила, обернулась, прочла надпись на фасаде… – Блин! Ты нарочно меня сюда поставил?! Меня теперь в телеге все оборжут! Ну нормально, ты, идиот…

– Девушка, отойдите! – визгливо заорала женщина, волоча за собой двух крохотных детей и буквально отпихнула Кристину. – Расшерепилась на проходе, овца недоенная!

Наташа подавилась смехом и от греха подальше запихнула в рот большой кусок шашлыка, чтобы не расхохотаться в голос. С каким самодовольным видом красавица улыбалась и встряхивала золотой копной на фоне таблички WC! Зато сейчас с Кристины мигом слетела спесь.

Надутая Кристина и мрачный Антон свернули свои съемки и пошли искать свободный шатер. Кристина была на взводе после конфуза и сварливо придиралась к персоналу, требовала метрдотеля, критиковала выбор блюд, досадовала, что приверженцам зожа и здорового питания здесь не из чего выбирать… Потом замолчала ненадолго – через четверть часа уже капризно затянула, что напишет в Роспотребнадзор и Отзовик прямо сейчас. Потом начала перечислять элитные клубы и рестораны в Москве и на зарубежных курортах, где ей доводилось столоваться, "а здесь такой отстой, просто фу!"

– Девушка, – выглянул из шатра напротив мужчина в тельняшке, -мы уже минут сорок слушаем, как вам тут плохо и как было хорошо в "Пушкине" и на Сейшелах… Признаться, уже надоело, хочется услышать музыку. А вас сюда никто не звал, и никто по вам скучать не будет. Не нравится – поезжайте на свои Сейшелы… Если пустят.

– А я не с вами разговариваю, – огрызнулась Кристина, – и вас не спрашиваю. Ну конечно, примитивным личностям и тут хорошо потому, что не с чем сравнивать…

– Что-что?! – изумленный морячок вышел из шатра.

– Папочка, объясни ему, что! – пискнула Кристина, шарахаясь в глубь своего шатра.

– Ничего я ему объяснять не буду, – огрызнулся Антон, – и правда, хватит уже фестивалить, садись и ешь.

– Если тут есть что-то съедобное, – протянула Кристина.

– Нам очень даже съедобно, – ответили из другого шатра, – а если у вас несварение, не надо портить другим аппетит.

"А ты думала, – мысленно обратилась к москвичке Наташа, – гостям здесь рады, но на хамство могут и ответить!"

Во двор вошел высокий парень в красной ветровке, который показался Наташе смутно знакомым. Кажется, это он в Залесном стоял у загона и тоже угощал осликов тыквой. Солнце уже клонилось к горизонту, но парень не снимал очки – зеркальные, похожие на очки Томми Ли Джонса в "Захвате". На голове у него ловко сидела бейсболка "Керчь".

Парень приостановился, слушая финальные аккорды конфликта, усмехнулся и вошел в шатер, который только что покинула отужинавшая пара. Следом тут же устремилась официантка с папочкой меню. "В кафе аншлаг, – подумала Наташа, – все места заняты, все едят с аппетитом, а эта цаца ноет, что ей все не так, в столичных ресторанах лучше. Хочет свою особенность подчеркнуть, показать, какая она элитарная – в "Пушкине" обедает, в парижском "Максиме" ужинает, типа, знай наших…"