КАРЬЕРА

штуку. Почему? Вы меня спрашиваете почему? Да бросьте, вы же сами знаете! Четверть полосы никогда, никогда не

бывает в четверть цены! Всегда придется платить на десять

процентов больше... но в этот раз я предлагаю шесть

четвертей как раз по той цене, которую вы хотели. Восемь

семьсот пятьдесят за выпуск, и вы сэкономите... эй, вы

быстро прикинули. Но теперь умножьте на калькуляторе на

шесть!

.. .верно, у вас в кармане останется семь пятьсот. Ну так что, хорошая скидка? Да-да-да, конечно же.

окончательное решение о том, где разместить рекламу, — за

вами. Эй, послушайте, здесь не удастся решить на свежую

голову. У меня еще три клиента стоят в очереди на ту же

страницу. Что? Обещаю, конечно же! С какой стати вы

должны мне верить? Я вас умоляю...

Дебби оказалась для меня настоящим открытием,

подлинной звездой года в номинации «Лучший продавец

„Компу-Уорлд"». Девушку я нанял сам, чтобы заполнить

образовавшийся после повышения вакуум. Имелись и

другие достойные кандидаты, но в Дебби подкупало не

только нескрываемое рвение устроиться на работу,

чувствовавшееся в непрестанном речевом потоке («Мистер

Аллен, вы не пожалеете, если дадите мне работу. Если я

сказала „не пожалеете" — значит, так и будет: вы очень-

очень-очень обрадуетесь...»).

Дело было в прошлом Дебби, в мрачных сторонах ее жизни, не упомянутых в резюме, но тем не менее описанных после

деликатных расспросов с моей стороны. История о том, как

девушка росла в Восточном Нью-Йорке. Как отец получил

пожизненный срок в тюрьме Сан-Хуана, когда ей

исполнилось четыре года. Дебби забеременнела в

семнадцать и осталась вдовой в девятнадцать после того, как подлец муж разозлил своих работодателей-

наркоторговцев, прикарманив часть прибыли от продажи

кокса.

— Пришлось вновь пойти учиться и устраиваться на

секретарскую работу, чтобы наконец-то вырваться из

Восточного Нью-Йорка, сняв в Стайве-сенд-Тауне

крошечную квартиру с единственной спальней, где Дебби и

теперь проживала с матерью и маленьким сыном, Раулем.

Дебби знала, что способна продать что и кому угодно —

главное, стартовый толчок.

— .. .Ну так что, мы договорились или как? Я же сказала, сейчас семь восемнадцать, магазин скоро закроется.

Заходите завтра... да-да, точно, нет-нет, конечно-конечно-

конечно, никаких конкурентов рядом с вашей рекламой, сами одобрите макет, пятьдесят две тысячи пятьсот... ну

как, договорились?

Лицо Дебби напряглось, глаза закрылись — так бывает у

людей, которым не хватает сил смотреть на трансляцию

лотерейного тиража. Потом девушка внезапно расправила

плечи, напряжение сменилось усталым облегчением.

— Хорошо, мистер Годфрей, ваша взяла. Перезвоню вам

завтра, и тогда уже договоримся о всех тонкостях

выполнения заказа. Приятной ночи.

Продавщица сняла микрофон и наушники, обхватила

голову руками.

— Закрыла? — спросил я.

— Закрыла, — в ответе девушки звучала усталость, как у

спринтера, только что сорвавшего финишную ленту.

— Кому?

— «Даст Бает». «Самое Популярное в Америке

Оборудование для Защиты от Пыли».

— «Даст Бает» — нормальная фирма. Работают уже десять

лет, а то и все двенадцать. Хорошая продукция, отличная

дистрибьюторская сеть, хотя как конкуренты они

слабоваты. Для тебя они окажутся отличным, надежным

клиентом. Так-то, Дебби.

Девушка лучезарно улыбнулась:

— Спасибо, мистер Аллен.

— Интересно, ты когда-нибудь начнешь называть меня по

имени?

— Только когда перестанете быть моим начальником.

— То есть когда ты сама займешь мое место?

— Не в этой жизни...

— Правило продаж номер один: цени себя. Как мама?

— Когда как. На прошлой неделе воспаление горла

оказалось очень сильным. Но если мама продержится и не

пойдет к врачу до пятого января...

Пятого января — не только первая годовщина работы

Дебби в «Компу-Уорлд», но и день, когда, по правилам

медицинского страхования, действующим в компании, она

сможет включить в страховку еще одного члена семьи. Я

знал: девушка отсчитывает часы до дня, когда мать, не

защищенная медицинским полисом и то и дело

заболевавшая в течение прошлого года, наконец-то

окажется под защитой предоставляемых фирмой благ.

— Всё еще сидит с Раулем после школы?

— Больше нет выбора, — кивнула Дебби. — С моей

зарплатой няню нанять нельзя, к тому же сыну уже шесть, слишком взрослый для круглосуточного детского сада.

Знаете, а его приняли в Фейбер Академи на первый курс! —

Девушка имела в виду одну из лучших частных школ в

городе, находившуюся как раз в трех кварталах от квартиры

Дебби в Стайвезант-Тауне, туда можно дойти пешком.

— Да, слышал. Потрясающе! Наверняка у тебя очень

одаренный мальчик.

— Один из лучших учеников. Раулю даже разрешат

приступить к учебе в январе, чтобы не ждал до сентября. Я-

то не против, потому что детский сад, в который он ходит

сейчас, — настоящий guano[Отстой (исп.) ]. Конечно, первый год в Фейберсе стоит девять тысяч, а стипендии

ребенку не дали. Так что бонус придется как нельзя кстати.

— Тебе же причитается больше девяти штук, разве нет?

— Тринадцать тысяч четыреста долларов. Даже

подсчитала.

— Правда, что ли?! — И мы рассмеялись.

— А нам действительно выплатят бонусы в следующую

пятницу? — не верила Дебби.