КАРЬЕРА

Кастер пристегнула ремень, повернула ключ в замке

зажигания и достала из бардачка пачку «Мерита»:

— Придется сделать три остановки. Сначала — морг,

расположенный в пригороде, в Фармингто-не, отсюда ехать

минут десять. После опознания отправимся на квартиру

мистера Долински, а затем — к нему на работу, в «Хоум

Компьютер Монт-ли». Начальник Долински... — Кастер

распахнула черную записную книжку, — мистер Дьюэйн

Хелл-ман, хотел с вами поговорить. Кажется, он расстроен

случившимся.

— Так что же произошло?

— Мистер Долински включил трубу.

— Что?!

— Отравился выхлопными газами. — Инспекторша вновь

потянулась к ежедневнику, раскрыла его и зачитала вслух, ведя машину вперед: — «„Тойота королла", тысяча

девятьсот восемьдесят седьмого года выпуска. Обнаружена

в Элизабет-Парк, прошлой ночью в два тридцать

патрульным экипажем, выехавшим по обычному вызову в

связи с ночной дракой. Покойный припарковал машину в

лесистой зоне, рядом с небольшим озером. Двое

патрульных офицеров обнаружили прикрученный скотчем к

выхлопной трубе садовый шланг, одним концом

вставленный в правое переднее пассажирское окно, все окна

автомобиля плотно закрыты, салон наполнен выхлопами»...

Иными словами —

стандартное «трубочное» самоубийство. Бывает едва ли не

каждый месяц.

Глубоко затягиваюсь сигаретой и смотрю в окно.

— Судя по сделанным мистером Долински

приготовлениям, он не рассчитывал привлечь внимание. На

переднем сидении офицеры нашли кассовый чек из «Уол-

Марта». Судя по времени, — детектив вновь скользнула

взглядом по записям, — вчера вечером, в семнадцать

тридцать восемь, мистер Долински купил скотч и садовый

шланг в магазине по соседству, после чего приехал прямо в

Элизабет-парк...

17.38... темный, мрачный зимний вечер. Если бы по пути в

«Уол-Март» Айван задержался на двадцать две минуты, если бы опоздал к открытию магазина. .. Быть может, тогда

Долински пришлось бы отложить самоубийство до

следующего дня. Возможно, к утру чувство

всеохватывающей безнадежности и отступило бы.

— Готова поспорить, знаю, о чем вы думаете, — вмешалась

детектив Кастер. — «Если бы он позвонил. .. если бы я знал, как ему плохо... Если бы только...» Угадала?

Пожимаю плечами.

— Самое неприятное в самоубийствах — то, как они бьют

по тем, кто остается. Но... можно напрямик? Он всерьез

решил уйти. Рядом, на сиденьи, нашли бутылку виски и

пустой пузырек из-под ва-лиума. Проданного по рецепту.

Вот я и подумала: у него случались депрессии?

Рассказываю о смерти дочери, катастрофе в семейной

жизни, проблемах на работе и о внезапном закрытии

«Компу-Уорлда».

— Похоже, мистеру Долински приходилось искать выход

одновременно из нескольких весьма нелегких проблем, —

замечает детектив Кастер.

— Самое странное, что шесть или семь недель тому назад

Айван пребывал в лучшей форме за все годы, что я его знал.

Только что устроился на новую работу, весьма

оптимистично глядел в будущее...

— Вы с ним с тех пор говорили?

— Не-а, и своих забот, в общем-то, хватало. А он оставил

записку, объяснил, почему?...

Она снова открыла записную книжку:

— Письмо на приборной панели. Коротко и ясно: ваше

имя, телефон и сообщение личного характера: «Передайте

Неду, что я прошу прощения за то, что ему снова пришлось

за мной подчищать»... Больше — ничего.

Громко вздыхаю и чувствую, как сжимает горло, точно от

проглоченного рыдания.

— У него случались на работе срывы? — интересуется

детектив Кастер.

— Да. После смерти дочери.

— И вам приходилось часто его прикрывать?

— Пожалуй.

— Значит, он считал вас другом. В глазах становится

влажно:

— Да. Другом...

Въезжаем в Фармингтон, затем — на территорию кампуса

Медицинского колледжа при универ-ситете Коннектикута.

Офис хартфордского отделения судмедэкспертизы

расположен в грязно-белом бетонном здании.

Припарковываемся. Идем ко входу; мимо, к задворкам, проносится скорая.

— Их свозят к заднему входу, — тихо произносит

детектив. И добавляет: — Постараемся провести опознание

как можно быстрей и без лишних формальностей.

Хартфордское отделение славится быстротой

обслуживания.

Я представлял себе морг по сценам из полицейских

фильмов. Помещение с холодильниками,

целая стена в блестящих металлических дверцах. Какой-

нибудь работник с лицом Питера Лорра вытянет одну из

ячеек мертвецкой. Когда потянет за рукоятку и вытащит

ящик с закутанным в белую простыню телом, в лицо пахнет

холодом. А потом, предварительно осведомившись, готов

ли я, служитель медленно приподнимет простыню...

Но Хартфордское отделение судебно-медицинской

экспертизы облагородило процедуру опознания. Нас

провели в помещение, напоминающее салон: синий диван, пара кресел, на маленьком столике — видеомонитор (экран

задрапирован белой тканью). Сотрудник, представившийся

доктором Левоном, сообщает: именно он проводил

вскрытие Айвана. Спрашивает, есть ли у меня вопросы, прежде чем приступить к опознанию. Качаю головой.

Доктор подходит к экрану, у меня в голове бьется мысль:

«Похоже на семинар по продажам, сейчас человек в белом

халате для пущей убедительности воспользуется

аудиовизуальными материалами...»

Левон просит меня присесть. Устраиваюсь в кресле, смотрю

на экран.