Карьера мятежника

Крышка со щелчком отскочила, и глазам моим предстали черные засаленные шарики, больше всего похожие на комочки замерзших соплей. Я аккуратно взял парочку и отправил в рот, где они захрустели, точно леденцы, и по небу расползся настоящий взрыв разных привкусов — сладость безе, кислинка квашеной капусты, горечь миндаля, острота красного перца, десятки других, которым я не знал названия.

На лбу под шлемом выступил пот, на мгновение я забыл о том, насколько вымотан.

— Спасибо еще раз. Много их там было? — и я мотнул головой в ту сторону, где вертолеты добивали гирванов.

— А, пара центурий, — ответил Геррат. — Остатки десанта, севшего возле кладбища. Правда он не единственный, но другие за пределами моей зоны ответственности… и чего полезли? Конкретно неясно — четыреста лет жили вместе с нами, служили Гегемонии, а вот теперь такое.

Я мог бы ему рассказать, что услышал от гирванских жрецов, о том, что настало время их народу подвинуть кайтеритов и занять их место, все нечистые души отправить прочь из этого мира…

Но у меня не было времени на пустые разговоры.

— Трибун, — начал я, ощущая, как сердце бьется все чаще и чаще, как подрагивают пальцы, и возвращается изгнанное орехами джега из мускулов онемение в мышцах. — Разрешите обратиться…

Контрразведчик посмотрел на меня удивленно, погладил усики и кивнул.

— Подкиньте нас, — всегда страшно озвучить просьбу, когда ждешь отказа. — Нас мало. Теперь я знаю, где мои жена и дочь… Тут всего две сотни километров, ерунда для вертолета. По земле же очень долго… Я должен их спасти, такое дело!

Говорил бессвязно, сам понимал это, но успокоиться не мог, меня буквально колотило. Речь шла о Сашке и Юле, о возможности добраться до них не просто быстро, а очень быстро, и без потерь.

Вряд ли те, кто держит их в плену, имеют собственное ПВО.

— Нет, — сказал Геррат. — Не могу.

— Пожалуйста! — я шагнул к нему, вытянул руки. — С ними же там… что угодно… Понимаете же? В любой момент… Хотите я перед вами на колени встану, что угодно? Хотите?

И я правда шлепнулся перед ним на колени.

— Встать! Смирно! — рявкнул Геррат, и я повиновался автоматически: все же за проведенное в армии время дисциплина въелась мне если не в головной, то в спинной мозг точно.

Он оглядел меня с головы до ног и продолжил:

— Не могу, честно. Ты просто конкретно не знаешь, что происходит. Ведь так?

Я нервно пожал плечами.

— Сегодня утром при крушении самолета погиб принц Гюрдан, племянник прежнего Гегемона. Мы пытаемся выяснить, где его сын, ведь он теперь становится наследником. Конечно, если не учитывать несчастную слабоумную женщину, от лица которой правит… ну, или пытается править регентский совет.

Два вертолета за его спиной сделали крутой вираж, и оба пошли на север.

— Поэтому мы отходим из Столицы, чтобы избежать дальнейшего кровопролития. Прямо сейчас. Если что… очень маловероятно, что я смогу еще помочь тебе… Но помни. Обещанную мне вещь я жду.

Мне хотелось заорать на него, вцепиться в глотку, но я сдерживался из последних сил. Понимал, что он и так выручил меня, что он мне ничем не обязан, что он оставил мне Обруч, когда мог отобрать, и помог сейчас.

— Ладно, — выдавил я из перехваченного спазмом горла. — Ну что же делать? Спасибо.

— Удачи, — Геррат хлопнул меня по плечу и полез к вертолету, ржавый металл громыхал у него под ногами.

Летающая машина мягко ушла вверх и помчалась догонять остальных.

А я повернулся к своим и сказал:

— Что разлеглись? Дорогу нам расчистили! Вперед!

* * *

«Автовокзал» оказался здоровенным комплексом в десяток этажей, и если с верхних его этажей отправлялись летающие экипажи, то с нижних — обычные колесные «автобусы». Один такой, вполне исправный и заправленный — или «заряженный», как сказал Ррагат — мы нашли у въезда.

Выглядел он как блестящий здоровенный огурец с рядами крошечных окошечек и округлым носом.

— Справишься? — поинтересовался я у бывшего шулера.

— Зуб даю, в натуре, — отозвался тот.

Внутри пахло странно — чем-то съедобным, поперек салона стояли ряды из удобных кресел, по три штуки, с достаточно широкими проходами между ними, чтобы можно было ходить. На подлокотниках выделялись настоящие консоли вроде тех, с которых управлялись порталы, наверняка для какой-нибудь медиасистемы.

Ррагату удалось оживить аналог местного навигатора, и тот построил нам несколько маршрутов. Самый короткий он проложил севернее Изнанки, где продолжались бои, а второй — к югу от нее, и тут я засомневался, поскольку там нас ждал взорванный «распределитель», и вдруг рядом с ним опасно? Но потом решил попробовать этот вариант, а если вдруг не получится, уйти еще дальше к югу, где тоже имелись дороги, пусть не такие прямые.

Расположились мы с комфортом, я уселся впереди, справа от водителя, который занимал место по центру.

— Двери закрываются, — объявил Ррагат на весь салон. — Поехали, братва!

Автобус дрогнул, в объемистом брюхе с мягким гудением пробудился двигатель. Качнулся и поплыл назад «автовокзал», мы скатились по широкому пандусу, и выехали на то самое шоссе, на котором чуть южнее и западнее еще недавно сражались с гирванами.