Карьера Никодима Дызмы

«Вот какое дело! — подумал Дызма. — Это она из ревности! И эта в меня влюбилась!»

— Пан Никодим, — игриво начала Кася, — я понимаю, вам и здесь нужна женщина, но почему именно Нина? Разве я вам совсем не нравлюсь?

Одеяло было тонкое, и через него Никодим явственно ощущал тепло ее тела.

— Почему же, и вы мне нравитесь…

— Я моложе Нины… И не хуже ее. Посмотрите-ка! Она вскочила и подбежала к выключателю. Спальню залили потоки света.

— Посмотрите-ка, посмотрите…

Двумя-тремя быстрыми движениями она расстегнула пижаму. Черный шелк легко скользнул по стройному телу и упал на пол.

Никодим обалдел вконец. Вытаращив глаза, глядел он на эту странную девушку, которая с таким бесстыдством стояла перед ним совсем нагая. Она была так близко, что он мог рукой дотронуться до ее смуглого тела.

— Ну что? Что? Нравлюсь я вам? Кася негромко рассмеялась.

Разинув рот, Никодим замер на постели.

— Я хорошенькая. — Кася кокетливо закинула головку. — Может быть, вас интересует, гладкая ли у меня кожа, крепкие ли мускулы? Не стесняйтесь!..

Не переставая смеяться, Кася приблизилась к краю постели.

— Ну!

В ее смехе было что-то пугающее. Никодим сидел не шевелясь.

— Может, вы думаете, я развратна?.. А? Нет, очаровательный пан Никодим, заверяю вас — я сохранила девственность, в чем вы можете убедиться, если я вам больше по вкусу, чем Нина… Ну!.. Смелее!..

Она встала коленями на постель и прижала голову Никодима к грудям. Он почувствовал на лице их холодное упругое прикосновение, в ноздри ударил запах молодого тела, такой острый, возбуждающий, такой дурманящий.

— Ну!..

— Черт побери! — процедил сквозь стиснутые зубы Дызма, сжимая Касю в объятьях.

Кася почувствовала на лице горячее дыхание. Обрамленные жесткой щетиной губы стали настойчиво искать ее губ. Руки Каси коснулись потной волосатой шкуры. От омерзения сдавило горло.

— Пусти, пусти, пусти меня… Мне противно! Уйди! Гибкое тело отчаянными рывками старалось вырваться из грубых лап.

Напрасно.

Теперь Кася поняла, что переоценила свою любовь к Нине, поняла, что ей не под силу эта жертва, что лучше смерть, чем эти объятия.

Поняла, но поздно.

Когда она трясущимися руками застегивала пижаму, Никодим сказал смеясь:

— Девка ты что надо.

Кася бросила на него взгляд, исполненный ненависти и презрения, но он не понял и добавил:

— Хорошо было, а?

— Скотина! — выругалась сквозь стиснутые зубы Кася и выбежала из комнаты.

Теперь Дызма тем более не мог понять, что надо было этой девушке. Сама пришла, сама захотела, а потом…

Долго он не мог заснуть. Размышляя обо всем этом, пришел к выводу, что Кася испытывает к нему отвращение всерьез и что романа с ней не получится.

«Все они тут с ума посходили», — решил Никодим, вспомнив Понимирского.

На следующий день к завтраку вышла одна Нина. По ее словам, Кася лежала в постели.

Наблюдая за Ниной, он сделал вывод, что о ночном происшествии ей ничего не известно.

Вечером возвратился домой Куницкий и завладел Дызмой до поздней ночи.

Только на следующее утро Никодим встретил Касю по дороге в столовую. На его поклон она ответила надменным кивком. Нина сидела уже за столом. Обе молчали. Надо было как-то начать разговор. Едва Дызма упомянул о хорошей погоде, Кася откликнулась с иронией:

— Ах, так вы, значит, соизволили заметить это необычайное явление?

Когда Никодим привстал, чтобы положить себе на тарелку ветчины и проехался рукавом по маслу, Кася рассмеялась со злорадством:

— Такой чудесный костюм! Какая жалость! Так красиво сшит, с таким вкусом. Вам шьют, наверно, в Лондоне?

— Нет, я покупаю готовое, — простодушно ответил Никодим.

Он не понял иронии и удивился про себя, что костюм мог понравиться. Был им не понят и полный упрека взгляд, каким Нина пыталась удержать Касю от колкостей.

— А что, — заметила Нина, — ты получила хороший урок от пана Никодима. Я говорила тебе, что ему, как человеку действия, чужд снобизм.

Кася скомкала салфетку и встала.

— Какое мне до этого дело! До свидания.

— Ты едешь в Крупев?

— Да.

— К обеду вернешься?

— Не знаю. Посмотрим.

Когда она вышла, Дызма осторожно спросил:

— Почему Кася злится? Нина кивнула:

— Вы правы. Именно злится… Может быть… У вас есть свободное время?

— Конечно.

— Хотите покататься на лодке?

— Давайте.

Нина взяла шаль, прихватила еще и зонтик, потому что — солнце палило немилосердно.

Узкой тропинкой шли они по жнивью к неподвижной глади озера. Нина была в белом, легком, почти прозрачном платье. Шагая следом за ней, Никодим отчетливо различал очертания ее ног. Чтобы добраться до лодок, надо было перейти по мостику через ров. Нина заколебалась.

— Знаете, лучше обойдем.

— Боитесь мостика?

— Немножко.

— Не бойтесь. Он прочный.

— У меня закружится голова, я потеряю равновесие.

— Гм… Стоит ли обходить? Я вас перенесу.

— Нельзя, неудобно, — с лукавой улыбкой сказала Нина.

Улыбнулся и Дызма. Нагнувшись, он взял ее на руки. Нина не сопротивлялась и, когда он уже был на мостике, обняла его за шею, крепко прижалась к нему:

— Ой, осторожно…