Карьерист

– А вот после своего оживления ты не слышишь вокруг себя музыку?.. Она такая, особенная… Пронзает всё сущее нашей плоскости… Называется – Изначальная. Ну?.. Расслабься… Прислушайся…

Минут пять Поль сидел, то открывая, то закрывая глаза, то усердно шевеля ушами. Потом со вздохом признал:

– Нет, не слышу ничего.

– М-да? – Голос дэма стал сочиться сарказмом. – А то я уже грешным делом подумал… Э-э-э… Ладно! Раз не слышишь, значит, пора тебе отправляться к жабокрякам! Заброшу тебя прямо в центр их образовавшегося континента. Что хочешь делай, хоть души их каждого по отдельности, но избавь Пранный океан от этой заразы.

– Я? – ошалел от такого приказа Труммер.

– Кроме тебя некому. Потому что именно ты лидируешь в списках дипломатов и диверсантов, которые хоть чего-то добились на поприще контактов с чужаками. И мы с Коброй верим в тебя! Иди за мной!

И отправился в смежное помещение. Тогда как в голове а’перва теснились горестные мысли:

«Почему-то я уверен, что дэма Ревельдайна ни сном ни духом не знает о моём отправлении в океан. И вообще всё странно: то меня замком награждают, то меня сразу же после этого на верную смерть отправляют… Что-то здесь не то!»

Глава тридцатая. Повелитель обмана

В соседнем помещении отправляемый на погибель дипломат уставился на четыре криогенные камеры, в которых зависли в прозрачной жидкости три целеньких тела жабокряков. Вокруг них хлопотало с десяток лучших учёных сектора, входящих в элиту близкого круга. Тогда как властелин широким жестом указал на камеры и предложил:

– Выбирай любое, которое тебе нравится!

Нехорошие подозрения стали закрадываться в голову Труммера, но он постарался не паниковать, напомнил вежливо:

– Нет, спасибо, я всё-таки сегодня обедал.

– Ха. Ха, – без тени улыбки продекламировал Бенджамин. – Ты меня уже задрал своим притворством и показной тупостью. Поэтому разжёвываю во всех подробностях, так будет скорей и проще. Настроился внимать?

– Со всем усердием, дэм Прогрессор! – А как ещё было отвечать а’перву? Сказать, что его не интересуют разные бредни двинутых на всю голову учёных? И напомнить, что он никогда не соглашался и не согласится на эксперименты над своим телом?

А ведь в данный момент намечается нечто, согласия на которое от смертного не требуется. Хочешь ты, не хочешь, а выслушать придётся. А уже потом плакать, стенать, рвать на себе волосы и идти в отказ. Вот и пришлось сделать лицо в высшей степени заинтересованным.

Глядя на его мимику, Надариэль кривился со скепсисом, но в дальнейшем всё объяснил и разжевал так, словно говорил с ребёнком или с варваром иных плоскостей.

Оказалось, что доставленные трофеи очень помогли тандему божественных союзников в изучении тел жабокряков. Суммируя всё это со своими научными разработками прошлых тысячелетий, им удалось настолько забраться в мозг чужих созданий, что появилась возможность воздействия на этот мозг с дальнейшим перехватом управления всем телом. То есть сознание обычного человека путём сложного переноса помещали в мозг жабокряка, и вуаля! Наилучший лазутчик, диверсант или дипломат – готов!

При этом и родное тело человека оставалось в полном здравии, с неразрушимым мозгом и при полном сознании. Только в спящем режиме. Потому что произойди настолько радикальное раздвоение личности, запросто можно с ума сойти.

– Тогда как в нашем случае, – лекторским тоном зачитывал дэм, – при умерщвлении нашего лазутчика сознание основного донора попросту исчезнет где-то там и проснётся здесь, в своём привычном и родном теле. При этом, что крайне важно, оно (сознание) будет отлично помнить всё, что с ним происходило в стане врага. То есть для тебя никакого риска. Причём попытки у тебя будет три: не получится с первого раза разобраться в истории, стремлениях, мотивах и поступках жабокряков, у тебя ещё две попытки останется. Всё понятно?

– Ну… почти, – ёжился от сомнений Труммер. – Но я вот что подумал: справлюсь ли я? Не легче ли будет самому великому существу, самому умному и самому талантливому во всех вселенных, лично оказаться в среде чужаков? Ведь для тщательной разведки мне потребуются недели, а для него одной минутки хватит, чтобы осмотреться, всё услышать – и победить!

Опекун тяжко вздохнул, но сердиться не стал:

– Слушай… Буммер-зуммер! А хочешь, я с первого раза отгадаю, кого ты предлагаешь на своё место? Но! Если отгадаю – оторву тебе голову. Идёт?

– А если не отгадаешь? – последовал встречный, полный азарта вопрос.

– Вот же скотина! Неужели ты осмелишься назвать кого-нибудь кроме меня самым, самым, самым?

– Да что ты?! Как можно?! – искренне возмущался Поль. – Я вообще не имел в виду божественные сущности. Не мне, простому смертному, им льстить или давать оценки их необъятного величия. Разговор шёл только о простых смертных.

– А-а, вот оно как… У тебя в предках случайно угрей не было? Скользких, вёртких и ушлых?

– Не могу знать. До шести лет ничего не помню. Потому что в те годы…