Карьеристки

В этом году сюрприз бала заключался не в подарках. На этот раз он был в еде. Повара Лиз Мартин приготовили такое и столько, что каждое вносимое блюдо встречалось возгласами восторга и изумления. На закуску подали огромное количество белужьей икры. Причем подавалась она каждому гостю с ломтиком лимона в отдельной ледяной фигурке. Шестьсот фантастических мини-шедевров, совершенно разных, являвших собой произведения искусства, век которых всего несколько минут. Ровене, например, досталась прозрачная балерина с изящной корзинкой на голове, заполненной нежными черными жемчужинками. У Джо Голдштейна — изогнувшийся игрок в бейсбол, икра у него лежала в перчатке. За икрой подали самок лобстеров в красно-буром соусе с трюфелями, потом теплый салат из фазанов и куропаток, потом освежающий грейпфрутовый шербет, потом ароматное мороженое с горьковатой шоколадной подливкой и украшенное ласточками, входившими в эмблему фирмы «Мартин ойл». А птицы сделаны из глазированного сахара.

У Джека Уильямса, похоже, не было аппетита.

— Попробуй, — предложила ему Ровена салат из фазана и куропатки.

Он покачал головой:

— Неохота.

Ровена задумалась. За последние два месяца Джек сильно похудел. Он все время хмурился, держался напряженно и очень резко отвечал на вопросы. На этот исключительный прием года он явился в майке «Атомик масс». Что, в общем, никак не подходило для такого случая.

— Я думаю, сейчас ты мне скажешь, что я не должен принимать наркотики, — бросил он ей неприятным злым голосом.

Она пожала плечами, и по шелковому платью побежала рябь.

— Да принимай, если хочешь. Могу сказать, я и сама пробовала таблетки в свое время. Иногда помогает в работе, и все принимают. Главное, чтобы они тебя потом не погубили.

Майкл нашел Ровену к концу вечера, в тот момент, когда Джон беседовал с Джорджем Стефанопулосом.

— Если придешь на следующей неделе, я покажу тебе новый диск, — сказал он. — «Зенит».

— Хорошо, приду, — пообещала она, ожидая чего-то еще, например, слов о том, что он не может оставить жену или что ее Джон Меткалф — дрянь. Прикажет ей вернуться к нему в постель. И она его отвергнет.

— Ну и замечательно, — сказал Майкл, глядя на нее пустыми глазами, без всякого выражения. — Тогда и встретимся. До свидания. — И ушел в гардероб.

Ровена смотрела вслед Майклу Кребсу, проклиная себя, — ну почему она так болезненно реагирует? Ведь ей нет до него никакого дела.

— Ну как, уходим? — спросил Джон, оказавшийся у нее за спиной. Он обнял ее. Не оборачиваясь, Ровена прижалась к его груди, с благодарностью впитывая знакомое тепло и радуясь — есть мужчина, которым заботится о ней и с кем сегодня ночью она займется любовью.

Интересно, а Дебби Кребс знакомо такое чувство?

Топаз Росси и Джо Голдштейн уходили в числе последних. Джо не помнил, чтобы так веселился, может, на игре команды «Метс», когда она побеждала? Он провел потрясающий вечер. Его без конца поздравляли, хвалили за блестящую деятельность на Эн-би-си, а потом стали поздравлять по новой, узнав о помолвке. Топаз тоже принимала поздравления, а ее платье произвело фурор. Ее без конца снимали — то для «Ванити фэр», то для «Джи Кью», дня «Вог» и «Вуменс веа дейли»[15] А Лиз Смит расспрашивала о деталях ее наряда. Голдштейн буквально лопался от гордости.

— Такая жена, как ты, — подарок судьбы, — сказал он.

— Равно как и такой муж, — ответила она, и они посмотрели в глаза друг другу, буквально купаясь в страстном влечении. Им хотелось поцеловаться, но они не могли себе позволить в таком окружении.

— Потом, — прошептал Джо ей на ухо.

Топаз буквально сияла весь вечер. Улыбка светилась очарованием, смех звучал искренне и непринужденно, она радовалась каждому новому знакомству и с удовольствием шутила с друзьями.

— Что на тебя нашло? — спросил Голдштейн перед ходом и, поцеловав ей руку, чмокнул в кончик носа.

— Все из-за тебя. Твои слова четыре часа назад…

— И все? Только поэтому?

— Ну, может, и еще кое-что, — призналась она, поманив его за собой к столу в центре зала.

— Здесь сидела Ровена Гордон! — воскликнул Джо.

Улыбаясь, Топаз полезла к себе за пазуху и вынула маленький диктофон.

— Помнишь интервью с Дэвидом Левиным?

— Конечно, — ответил он.

— Ну так вот. Диктофон весь вечер был у меня там. А…

— Цветы! Ты хочешь сказать, что спрятала диктофон в вазу?

— Именно так, — сказала Топаз, улыбаясь.

26