Карфаген. "Белая" империя "чёрной" Африки

В то время Иберию населяло множество племен, часто воевавших друг с другом. Ни один народ не сумел так объединить вокруг себя соседние племена, как это сделали римляне. Каждое племя отстаивало свою самобытность и свободу. Дикие горцы жили преимущественно войной и грабежами. Как писал русский историк Д.П. Кончаловский, "едва ли какой-либо народ мира показал такие величественные в самой своей дикости примеры непримиримости, мужества и самопожертвования", как иберы.

В Южной и Центральной Иберии было много городов — Кармона, Осуна, Гиспалис (современная Севилья), Кордуба, расположенные в бассейне Гвадалквивира, а также Толетум (современное Толедо), Нумантия, Салмантика (современная Саламанка). Они были хорошо укреплены. Большинство их располагалось в недоступных местах — на скалах или в окружении гор. Вообще испанская земля, по мнению римлян и греков, была сурова и неприветлива. Всюду простирались горы и чащобы, перемежаясь с унылыми равнинами. В здешних лесах водились медведи, волки и рыси.

Гамилькар Барка первым из карфагенян решил покорить внутренние области Иберии. С 237 по 229 год до нашей эры он вел войну в долине Гвадалквивира. Победив племена турдетанов и бастулов, он включил в свою армию до трех тысяч пленных врагов. Большую часть добычи Гамилькар раздавал своим воинам и лишь немногое отправлял в Карфаген. Это давало возможность выплачивать контрибуцию, наложенную Римом. По словам римского историка Корнелия Непота, Гамилькар "обогатил всю Африку лошадьми, оружием, людьми и деньгами".

Когда в 231 году до нашей эры римляне, обеспокоенные слухами, притекавшими из Иберии, прислали к Гамилькару посольство, чтобы узнать, зачем он ведет войну, тот ответил, что лишь с оружием в руках может добыть деньги, которые выплатит Риму по условиям мирного договора. Римляне, похоже, успокоились этим ответом. Они не торопились вмешиваться, хотя бы потому, чтобы не лишиться денег, выплата которых прекратилась бы с началом войны. Кроме того, они полагали, что со смертью Гамилькара карфагеняне прекратят воевать в Иберии. Смерть же его была близка.

Гамилькар завоевал большую часть Пиренейского полуострова к югу от рек Тахо и Эбро. Свое владычество он строил не только на силе оружия, но и на той системе учреждений, которые впоследствии вызвали восторженное удивление римлян. В стране, где не было представлений о государстве, Гамилькар создавал его. По словам Р.Ю. Виппера, "Испания стала как бы собственным княжеством фамилии Барка". Власть здесь стала передаваться по наследству.

Римляне были правы. Гамилькар так и не добрался до Рима. В бессчетных войнах с иберами легче было сложить голову, чем состариться на воздвигнутом троне. Он мог пасть смертью храбрых в бою. Так утверждал Полибий. Он мог утонуть в водах одной из многочисленных рек, через которые переправлялся, сражаясь. Этот рассказ о гибели полководца сохранил Диодор.

Особенно любопытен рассказ Аппиана: "Гоня перед собой телеги, наполненные дровами, в которые были запряжены быки, они (иберы. — А.В.) сами с оружием в руках следовали за этими телегами. Увидев это и не поняв хитрости, ливийцы подняли смех. Когда же дело дошло до сражения, то иберы подожгли телеги, оставляя запряженными быков, и быстро погнали их на врагов; быки бросились в разные стороны, раскидывая огонь, это привело в беспорядок ливийцев. Так как строй карфагенян был нарушен, то иберы, напав на них, убили самого Барку и большое число защищавших его" (пер. С.П. Кондратьева).

В ЦАРСТВЕ ГАСДРУБАЛА И ГАРУМЫ

Гасдрубала поддерживали воины, но военными дарованиями он не отличался. Зато был несравненным дипломатом и после смерти Гамилькара продолжил его дело. Более политик, чем воин, он укрепил власть над страной, завоеванной мечом Гамилькара. Он стал для иберов верховным вождем.

Едва получив власть, Гасдрубал принялся мстить племени ориссов, виновному в гибели Барки. Он повел против них огромную армию, состоявшую из 50 тысяч пехотинцев, 6 тысяч всадников и двухсот слонов, и перебил всех противников. Орисские города покорились пунийцам.

Однако большую часть иберийских племен Гасдрубал "привлек на свою сторону убеждением, — он обладал даром говорить убедительно" (Аппиан). Во главе каждого племени по-прежнему оставался местный вождь. Одни из этих племен считались "союзниками" карфагенян; другие выплачивали им крупную дань. Покорные Гасдрубалу вожди обещали сражаться с его врагами и гарантировали пунийцам безопасное пребывание на территории, принадлежавшей данному племени.

Гасдрубал даже породнился с иберами. После смерти своей жены, дочери Гамилькара, он женился на дочери одного из иберийских вождей. Так в Испании возник союз племен во главе с карфагенским полководцем. Обширные, многолюдные области ее были теперь крепко привязаны к Карфагенской державе.

Гасдрубал "продвинулся от западного моря в центр страны до реки Ибера (Эбро), которая делит Иберию почти пополам, от Пиренейских гор отстоит дней на пять пути и впадает в северный океан", — описывал его деяния Аппиан.