Карфаген. Летопись легендарного города-государства с основания до гибели

Мир, заключенный в 373 году до н. э., продолжался не дольше, чем все другие. Наши источники информации, оба – очень скудные, расходятся во мнении, по чьей вине он был нарушен: согласно Диодору, это сделал Дионисий, а если верить Юстину, то карфагеняне. Последнее более вероятно, поскольку одна пуническая партия яростно сопротивлялась войне – вряд ли она смогла это сделать, если бы агрессором был сиркузский тиран.

Так, впервые мы видим две соперничавшие партии в Карфагене, примерно равные по силе, которые сошлись в смертельной схватке. Группу, названную нами «империалистической», возглавлял Ганнон Великий, богатство которого, по словам Юстина, почти не уступало богатствам государства. Этот автор называл Ганнона карфагенским принцепсом. Следует ли думать, что титул принцепса обозначал, что его владелец не уступает по рангу царю? Если Юстин цитирует в этом случае Помпея Трога, то слово «принцепс», вероятно, имело то же значение, что и во времена Цицерона или Цезаря, а именно фактическое превосходство, а не верховенство по закону, каким, например, обладал Помпей в Риме около 60 года до н. э. Если же этот термин придумал Юстин, то он мог соответствовать тому значению, которое этот титул имел в ту пору, когда Юстин писал свой труд, – иными словами, во II веке н. э., когда словом «принцепс» называли не только императора, но и гражданского главу государства.

Юстин называл соперника Ганноном Суниатоном; это имя, вероятно, является искаженной формой имени Эшмуниатон («Дар Эшмуна»). Это было одно из самых распространенных имен в Карфагене. В 368 году до н. э. Эшмуниатон стал, опять же по словам Юстина, potentissimus Poenorum (пуническим владыкой). Аббат Павел, который перевел книгу Юстина в 1774 году, передал этот титул как «человек, которого в Карфагене ценят превыше всех», что очень близко по значению к латинскому. Поэтому Эшмуниатон был не магистратом, а лидером большинства в совете старейшин. Мы можем представить его главой фракции, объединявшей всех крупных землевладельцев, которым к тому времени удалось завоевать верховенство на политической сцене Карфагена. Анализ конституции, сделанный Аристотелем, показывает, что эта партия создала коллегиальную форму власти, при которой управлением занималась целая серия комитетов, не особенно себя афишировавших. Благодаря этому Эшмуниатон смог стать человеком, «которого в Карфагене ценили превыше всех», не занимая при этом высокого поста. Вероятно, он добился такого положения во время кризиса, который, скорее всего, разразился после смерти Магона и завершился изгнанием его сына. А поскольку царский титул имели право носить только Магониды, его, вероятно, передали какой-нибудь безобидной марионетке, в то время как реальная власть осталась в руках частных комитетов старейшин.

Назначение Ганнона Великого главнокомандующим армией произошло, вероятно, в результате изменения политической ситуации. Старшинам, очевидно, пришлось подчиниться требованию народа. Аристотель, как мы увидим позже, подчеркивал важную роль, которую играли в политической жизни Карфагена общества, названные им sissytia и которые фактически были братствами или клубами. Эти братства устраивали пиры для своих членов. Философ, вероятно, имеет в виду один из старейших и самых долговечных финикийских институтов, который называли мизра. О нем мы поговорим позже. В рассказе о падении Ганнона сообщается, что он опирался на поддержку этих братств, которые, по-видимому, продолжали существовать, несмотря на сильную оппозицию, в которую входили некоторые члены Народного собрания.

Ганнон, таким образом, получил пост генерала. Раньше его занимал человек, которого назначал царь, а если он не справлялся со своими обязанностями, то его заменяли другим. Теперь же пост главнокомандующего стал независимым, и это было результатом разделения верховной власти.