Карфаген

Какая из этих двух версий, во многом исключающих одна другую, предпочтительнее? Полибий говорит о перемещении римского лагеря под Каннами и о победе римского оружия. Между тем Ливий об этом ничего не знает. По его версии, римляне сразу же расположились в непосредственной близости от противника, безуспешно пытавшегося вызвать их на бой и в конце концов вынужденного отвести свои войска от боевых позиций. Вообще говоря, версия Ливия представляется более логичной и действия, которые он приписывает обеим сторонам, — более целесообразными. В самом деле, останавливаться лагерем в 50 стадиях от неприятеля значило упустить его из виду и потерять возможность следить за его действиями. Добивалось ли этого римское командование? Едва ли, даже если исключить желание сразиться и предполагать только активное противостояние. Если принять во внимание тот план, который Полибий приписывает Эмилию Павлу, то и он не мог быть осуществлен без непосредственного соприкосновения с противником: римляне не могли без боя уйти, оставив Ганнибала хозяйничать в районе Канн. С другой стороны, переход на новое место, устройство нового лагеря делали римские войска уязвимыми. Трудно представить военачальника, даже такого неумелого, каким традиция изображает Варрона, который решился бы на подобную операцию в столь неблагоприятных условиях. Кстати говоря, и победа римлян, одержанная под командованием Варрона, не вяжется с представлением о неопытном и бездарном стратеге — Варроне в Полибиевом повествовании. Совершенно неоправданными выглядят и действия Эмилия, прекращающего победоносно начатое наступление из-за чрезмерной осторожности. Между тем в рассказе Ливия действия обеих сторон хорошо объясняются и объективными потребностями, и субъективными побуждениями действующих лиц. Римляне располагаются в непосредственной близости от Ганнибала на обоих берегах Ауфида, получают возможность контролировать более обширную территорию и повторить то, что Фабий и Минуций, а вслед за ними Сервилий и Атилий проделали под Герео-нием, — довести армию Ганнибала до критический ситуации. Ганнибал, естественно, пытается вызвать римлян на поле брани, а Эмилий, исходя из своей, а в основе Фабиевой стратегической концепции, не выпускает римских воинов из лагеря.

Как бы то ни было, Ганнибал отвел все свои войска, кроме нумидийских всадников, которым велел переправляться на левый берег Ауфида и напасть на римских воинов, ходивших из лагеря за водой. Появившись там, всадники обратили в бегство нестройную толпу римлян, подскакали к посту перед лагерным валом и чуть ли не к воротам. Все это еще больше возбудило и без того волновавшихся римских солдат (пунийцы осмеливаются подходить уже и к лагерю!), и только власть Эмилия Павла да еще воинская дисциплина удержали их от немедленной переправы через реку. По Полибию [3, 112, 2], действия Эмилия объясняются тем, что, согласно его предположениям, Ганнибал должен был перенести вскоре свой лагерь в другое место; сам же Эмилий был недоволен местностью. Однако на другой день командование перешло к Варрону, и тот своей властью (не советуясь с коллегой, замечает Ливий) перевел все войска на левый берег; там консулы выстроили всю римскую армию в боевой порядок: на правом фланге, более близком к реке, расположили всадников, на левом — конницу союзников и ближе к центру — их пехоту. В центре находились римские легионы, а перед строем — пращники и другие легковооруженные воины. Командование левым флангом взял на себя Гай Теренций Варрон, правый фланг он поручил Луцию Эмилию Павлу и центр — Гнею Сервилию Гемину [Полибий, 3, 112, 1-5; 3, 113, 1-5; Ливий, 22, 45]. Иначе изображает эти события Аппиан [Ганниб., 19]. Центром, по его словам, командовал Эмилий, левым флангом — Сервилий и правым — Варрон.