Карфаген

В то же время явное их сходство показывает, что восходят они к одному источнику, которым может быть только повествование Гекатея. Приведенная Геродотом в рассказе о гизантах ссылка на источники (λέγεται) является, несомненно, ссылкой на Гекатея, в чем убеждает и близость этниконов: Ζύγαντες у Гекатея и Γύζαντες у Геродота. Правда, говоря о войнах псиллов против южного ветра, Геродот ссылается на рассказ ливийцев (IV, 173), что может свидетельствовать об использовании писателем и изустной ливийской традиции[311].

То обстоятельство, что составленное Гекатеем описание Ливии известно лишь по кратким фрагментам, собранным во «Fragmenta Historicorum Graecorum» (I, стр. 23-24), не позволяет полностью судить об этой части его труда и о Ливии, какой она предстала перед греческим наблюдателем. Тем не менее отдельные сообщения Гекатея представляют значительный интерес. В частности, у Гекатея упоминались «полисы Ливии» (обычное обозначение πόλις Λιβύης; таковы Αυσιγδα, Ζήβυττις, Μέγασα, Ζυγαντίς, Δούλων πόλις, Μώλις, Μέλισσα, Ίαγξούατις см.: St. Byz., s. vv.), среди которых отмечались и полисы, населенные непосредственно ливийцами (Μέλισσα и Ίαγξούατις характеризуются как πόλις Λιβύων). Показательно, что в других случаях словарь, ссылаясь на Гекатея, иначе обозначает отдельные пункты на территории Ливии, например Κυνός σημα, τόπος Λιβύης (St. Byz., s. v.). Таким образом, представляется несомненным, что у ливийцев ко времени написания труда Гекатея уже существовали поселения городского типа, хотя, разумеется, вряд ли можно говорить о развитии в Ливии полисного строя, аналогичного строю греческих городов-государств. Согласно этим же фрагментам, можно установить, что к VII-VI вв. земледелие в Ливии уже отделилось от скотоводства. В частности, Гекатей отмечал наличие здесь кочевых скотоводческих племен (Μάζυες* οί Λιβύης νομάδες, см.: St. Byz., s. v.) и земледельческих поселений. Стефан Византийский цитирует следующее сообщение Гекатея о городе Мегаса: «Из нее —хлебоеды (Σιτοφάγοι) и пахари (Άροτηρες)». Явно связано с земледелием и пчеловодство зигантов (соответственно и гизантов), о котором рассказывалось выше.

Чрезвычайно интересен рассказ Гекатея о городе рабов —Δούλων πόλις (St. Byz., s. v.): «И если раб приносил в город камень, то он становился свободным, хотя бы и был чужеземцем (ξένος)». Данный текст, по-видимому, отражает неизвестный по другим источниками ливийский обряд манумиссии путем посвящения божеству необработанных камней. Если это предположение справедливо, то возможно постулировать значительное развитие у ливийских племен рабства, причем в качестве рабов выступали не только соплеменники, но и чужеземцы; оговорка καν ξένος η очень характерна. Поставкой рабов ливийцам, как показывает уже цитированный выше отрывок из «Одиссеи», занимались финикияне.

Описание Геродота[312] позволяет установить, что отдельные народности и племена Ливии в VII-VI вв. находились на различных ступенях общественного развития — от крайне примитивных первобытных обществ до этнических групп, в которых уже сформировался классовый строй. Однако почти повсеместно в Ливии, судя по рассказу галикарнасского историка, сохранялся либо полигамный брак, либо его пережитки. Наиболее высокой ступени развития достигли — опять-таки по Геродоту — ливийские племена, непосредственно соприкасавшиеся с классовыми обществами. Не случайно Геродот отмечает, что адирмахиды, жившие вблизи Египта, пользовались египетскими законами (IV, 168), а асбисты — племя, обитавшее на границах Кирены, — подражали законодательству Кирены, видимо, в его наиболее существенных чертах (IV, 170). Принятие законов классовых обществ, несомненно, свидетельствует о том, что и в названных племенах шел по крайней мере процесс становления классов. В значительной степени ускорило процесс разложения родового строя развитие египетско-ливийской и кирено-ливийской торговли, содействовавшее развитию частнособственнических отношений.[313] Можно предполагать, что аналогичным было положение и в районах, расположенных в непосредственной близости от Карфагена и других финикийских колоний, где обитало земледельческое (Herod., IV, 191) племя макситан, хотя в нашем распоряжении нет сведений о заимствовании макситанами каких-либо финикийских обычаев.

Источники дают слишком отрывочные и недостаточно определенные сведения о взаимоотношениях карфагенян с ливийцами, как они сложились после основания города. Это обстоятельство объясняется тем, что греческих и римских историков, у которых мы черпаем наши сведения, интересовала прежде всего политика Карфагена в Средиземноморском бассейне, его взаимоотношения с греками и римлянами. Однако не подлежит сомнению, что и на территории Африки Карфаген пытался вести активную наступательную политику. Исключительную роль в ее проведении сыграло основание колоний.