Карфаген

Греческие источники определяют власть Магонидов несколько иначе. Геродот (VII, 166) рассказывает, что Гамилькар, пунийский полководец в битве при Гимере, царствовал (βασιλεύσαντα) над Карфагеном κατ άνδραγαθίην. Как правило, у Геродота сочетание άνήρ αγαθός, от которого происходит и άνδραγαθίη, не имеет социального звучания и, как и в надписях V в., обозначает «доблестный муж», «муж, хорошо себя проявивший».[385] Однако в данном контексте понятие άνδραγαθίη употреблено в несколько ином смысле. Геродот пишет: «Гамилькара, бывшего по отцу карфагенянином, а по матери сиракузянином, царствовавшего в соответствии с άνδραγαθΐη над карфагенянами». Указывая на происхождение полководца, историк имел в виду, говоря о его άνδραγαΰίην не только его личное мужество[386], но и знатность рода. Оговорка κοίτ' άνδραγαθίν свидетельствует, что это не наследственная власть в прямом смысле этого слова, но высшая магистратура функций и характера, которой Геродот не понял. Очевидно, что на нее в принципе мог претендовать любой гражданин, обладавший άνδραγαθίη, т. е. определенными личными достоинствами в сочетании со знатностью рода.

Только о последних шести представителях династии Магонидов, о которых Юстин (XIX, 2, 3) пишет, что «ими в то время управлялось государство карфагенян», можно с полной уверенностью утверждать, что они были самодержавными и полновластными правителями. Что же касается Магона, Гамилькара и Гасдрубала, то источники рисуют их только как полководцев, более или менее удачно командовавших карфагенской армией. Отсюда вытекает, что они вряд ли были единственными высшими магистратами города. Вероятно, Магониды лишь постепенно, опираясь на армию, захватывали в свои руки отдельные звенья управления городом. Однако об организации государственного аппарата при Магонидах источники сведений не сохранили, хотя можно предполагать, что продолжали функционировать Сенат и Совет десяти, но не представляется возможным определить их функции и характер власти.

Судя по тому, что Магониды пришли к власти в результате свержения Малха, можно предполагать, что первоначально они опирались на олигархические круги. Приведенная выше родословная показывает, что власть в роде Магонидов переходила от отца к сыну; такой последовательный характер их власти придавали поддержка олигархов и то обстоятельство, что в их руках была наемная армия, которую Магониды могли направить не только против внешнего врага, но и против возможного противника внутри города. Сведения Юстина позволяют предполагать, что власть последнего поколения Магонидов была коллективной[387].

Во второй половине V в. семейство Магонидов утратило власть, вступив в конфликт с олигархами. По-видимому, ближайшей причиной конфликта явилось чрезмерное, с точки зрения олигархов, усиление Магонидов (ср. Iust., XIX, 2, 3: «так как эта семья полководцев стала тяжкой для свободного государства, и они все сами делали и решали»). Усилившаяся экономически благодаря политике Магонидов карфагенская рабовладельческая олигархия (купцы, владельцы ремесленных мастерских, появившиеся в середине V в. крупные рабовладельцы) стремилась к непосредственному участию в управлении государством и добилась своей цели, создав специальный орган, ограничивавший власть полководцев (ср.: Diod., XX, 10, 3),-Совет 104-х (Iust., ibid.; Arist., Polit., II, 8)[388].

Этот Совет не был выборным органом; его члены назначались особыми коллегиями — пентархиями (Arist., Polit., Р, 8, 4) по признаку принадлежности к олигархическому роду (άριστίνδην, см.: Arist., Polit., Р, 8, 2) из числа членов Совета старейшин (сенаторов), по указанию Юстина. Поставленные, таким образом, под контроль олигархического совета, карфагенские imperatores потеряли всякое политическое значение. Впоследствии контрольные функции Совета 104-х были распространены и на другие магистратуры.