Кари Мора

Откуда-то из ресторана ниже по течению до Флако долетали еле слышные музыкальные ритмы. Играли «Пошалим?»[90] Ники Джема – все пляшут небось сейчас, задрыги, сиськи телок прыгают в глубоких вырезах, шлепаются одна о другую… То же самое звучало тогда в клубе «Чика», когда он выплясывал с той девчонкой с наколотой на титьке птичкой, а потом они завалились к нему в машину, занюхали кокса, обжимались, сосались, как умалишенные, а потом… Эх! Закатиться бы сейчас в какую-нибудь ресторацию у воды с такой вот горячей штучкой, а не просиживать штаны вместе с этим мудаком-вахтенным, который пердит на всю округу каждые несколько минут!

А тем временем внизу, в обшарпанной кают-компании, Ганс-Петер Шнайдер общался с Клайдом Хоппером из Лодердейла и старшим помощником капитана – молодым гаитянцем с погончиками на рубашке. Помощник уже вызвал боцмана по имени Томми, ответственного за погрузку. Тот просто обожал, когда его называли не просто Томми, а Томми-Боцман, поскольку на каком-то ямайском жаргоне это звучало похоже на «Томми-Стояк».

Капитан сошел на берег – ничего не вижу, ничего не знаю. Внизу у внутреннего трапа стоял еще один человек Ганса-Петера, Матео, вооруженный помповым ружьем двадцатого калибра.

– А где Феликс? – поинтересовался Хоппер.

– Его мальчонке гланды удаляют, – без запинки ответствовал Шнайдер. – Жена ему сказала, чтобы тоже в больницу ехал.

На столе были расстелены строительные планы дома Эскобара, которые привез Шнайдер, лежали фотографии дыры под причальной стенкой, обнаруженные в камере Антонио.

Хоппер показывал на картинках, каким оборудованием располагает.

– Вот, глядите: такая у нас стрела на барже установлена, с ковшом и гидравлическими ножницами. Далеко достает. Кран не понадобится. Есть пятидесятитонная гидравлическая лебедка. Выдернем, как редиску.

– Нужно за один отлив.

– Все за один приливный цикл сделаем. Ты точно не хочешь, чтобы мы перекинули это сразу на судно?

– Нужно сделать в точности, как я сказал. Погрузите на небольшую баржу. Замотайте как следует сеткой. Привозите сюда. – Шнайдер повернулся к старпому: – А вы пока подготовьте лебедки и стрелы. Покажите, куда положите груз.

Вместе с боцманам они спустились в трюм.

– Вот сюда, – показал старпом. – Опустим через главный трюмный люк и закидаем сверху велосипедами. А на люк на палубе еще великов наставим.

* * *

С высоты ходового мостика вахтенный заметил, как по дорожке вдоль реки к судну приближается фургон – передвижная закусочная. «Ла кукарача, ла кукарача…» – проквакал клаксон.

Вахтенный напряг живот. Выпустил густое облако газов, отдающих авокадо.

– Надо срочно личинку отложить, – объявил он. – Я мигом.

И оставил Флако на мостике в полном одиночестве. Погруженный в романтические мечты, тот лишь машинально помахал рукой перед носом, разгоняя зловонные пары.

Кэнди подрулила прямо к трапу. Остановила фургон, вышла.

На ней были коротенькие шортики и блузка, завязанная узлом на животе. Смотрелась она отпадно.

– Эй, у меня тут румяные пухленькие пирожки! – крикнула она, задрав голову к Флако на мостике.

– А и то правда, – пробормотал тот себе под нос.

– Пирожок и бутылка холодненького «Президенте» – полтора бакса. Ребята на борту? Им точно захочется. Всего полтора бакса. Сама бы сейчас такой наборчик купила.

Она немного выждала, после чего пожала плечами и полезла было обратно в кабину.

– Как это ты сама у себя пиво купишь? – Флако уже спускался по трапу.

– Надеюсь, на твои деньги, – отозвалась Кэнди, сразу замечая пистолет, вырисовывающийся у него под рубашкой. Винтовку он оставил на мостике.

Она распахнула заднюю дверь фургона. Кузов был заполнен только наполовину: два термоящика – с горячими пирожками-эмпанадами и холодным пивом, еще один побольше, для льда, и переносной газовый гриль с баллоном.

Открыв бутылку «Президенте», Кэнди сунула ее Флако.

– Не хочешь пока присесть? А я пока пирожочек принесу.

Бросила на скамейку свою сумочку, сходила в фургон за эмпанадой.

Оба уселись у трапа спиной к судну.

Она похлопала Флако по ляжке:

– Ну как тебе?

Тот уже вонзил зубы в пирожок.

– Кукарача на бибикалке – это клёво, – едва проговорил он с набитым ртом. Глотать с вывернутой шеей было трудно – голова сама собой склонялась к соблазнительной ложбинке под блузкой.

У них за спиной Виктор, Чоло и Пако незаметно проскользнули по трапу на судно.

– Ты такая красивая, – продолжал Флако. – А что ты еще продаешь? Можно будет в фургон залезть, если чё…

Кэнди выждала, когда мимо пройдет какой-то катер. Огляделась по сторонам – больше движения на реке не было.

– Могу предложить занюхать кокса в качестве аванса, а потом – сотню, – сказал Флако, демонстрируя ей стодолларовую купюру.

Кэнди нажала кнопку на ключе зажигания, и фургон, клацнув электрическим замком, мигнул всеми своими четырьмя габаритными огнями.

В тот же миг откуда-то из глубины судна послышался дробный перестук двух «МАК-10», в бортовых иллюминаторах заполыхали огненные вспышки.

Не вынимая пистолета из сумочки, Кэнди дважды выстрелила Флако в ребра. Потом прижала дуло ему под мышку и еще два раза нажала на спусковой крючок.