Карибская тайна. Немезида

— Его проектировал Холман, — проговорила она, — где-то в районе тысяча восьмисотого года... или семьсот девяносто восьмого... Он умер молодым. Как жаль... Он был гениален.

— Всегда жаль, когда кто-то умирает молодым, — проговорила мисс Марпл.

— Должно быть, — произнесла Элизабет странным, полным задумчивости тоном.

— Однако мимо молодежи проходит так много всего, — продолжила мисс Марпл. — Так много всего...

— Или обходит ее стороной, — прокомментировала мисс Темпл.

— Пребывая в собственном возрасте, — проговорила мисс Марпл, — не могу не думать, что ранний уход из жизни означает неведение об очень многом.

— А я, — заметила Элизабет, — проведя почти всю свою жизнь среди молодежи, воспринимаю жизнь как отрезок времени, обладающий собственной полнотой. Как говорит Томас Элиот, «миг розы и миг тиса — они равны».

— Понимаю, — отозвалась мисс Марпл, — жизнь любой продолжительности представляет собой законченный опыт. А вам не кажется, — она помедлила, — что жизнь может оказаться неполной, если ее недолжным образом оборвали?

— Да, это так.

Мисс Марпл проговорила, посмотрев на ближайшие к ней цветы:

— Какие прекрасные здесь пионы. В этом длинном бордюре они кажутся такими горделивыми и хрупкими в своей красоте.

Элизабет Темпл повернула к ней голову.

— Вы направились в эту поездку ради садов или ради домов? — спросила она.

— Наверное, для того, чтобы увидеть дома, — ответила мисс Марпл. — Сады принесут мне больше радости, однако дома будут мне в новинку. В своем разнообразии, при их истории... при этой старинной мебели и картинах... Поездку эту мне подарил добрый друг, — добавила она. — И я очень благодарна ему. За всю свою жизнь мне удалось повидать не так уж много великих и знаменитых домов.

— Благородный жест, — сказала мисс Темпл.

— А вы часто ездите в подобные туристические поездки? — спросила мисс Марпл.

— Нет. Но эта поездка для меня не совсем туристическая.

Мисс Марпл посмотрела на собеседницу с интересом. Она даже открыла уже рот, но все-таки воздержалась от вопроса. Мисс Темпл улыбнулась ей.

— Вы хотите знать, почему я здесь, какая причина или повод привела меня сюда. А не рискнете ли догадаться?

— Ну, мне не хотелось бы этого делать, — ответила мисс Марпл.

— Но попробуйте же, — настаивала мисс Темпл. — Мне интересно. Да, действительно интересно. Попробуйте догадаться.

Мисс Марпл помолчала какое-то время. Она внимательно посмотрела на Элизабет, стараясь глубже продумать свою оценку, и наконец сказала:

— Я говорю так не потому, что знаю или слышала что-то о вас. Мне известно, что вы — выдающаяся в своем роде личность и ваша школа пользуется широкой известностью. Нет, моя догадка основывается на том, как вы выглядите. Я назвала бы вас паломницей. Вы похожи на пилигрима.

После короткого молчания Элизабет ответила:

— Очень удачное определение. Да, я нахожусь в паломничестве.

Мисс Марпл через пару мгновений произнесла:

— Моего друга, который отправил меня в это путешествие и оплатил все мои расходы, более нет в живых. Это мистер Рэфь-ел, очень богатый человек. Вы, случайно, не были знакомы с ним?

— Джейсон Рэфьел? Конечно, я слышала его имя, но никогда не знакомилась и даже никогда не встречалась с ним.

Он сделал крупное пожертвование интересующему меня воспитательному проекту. Я была очень благодарна ему. Как вы сказали, он был очень богатым человеком. Несколько недель назад я видела в газете объявление о его смерти. Значит, он был вашим старым другом?

— Не совсем так, — ответила мисс Марпл. — Я встретила его больше года назад за границей. В Вест-Индии. Наше знакомство никогда не было тесным. Я почти ничего не знала о нем... о его жизни, семье, близких друзьях, если таковые имелись. Он слыл великим финансистом, но в остальном, как говорят люди, был крайне сдержанным в отношении себя самого. Вы не были знакомы с кем-то из его семьи или родственников? — Мисс Марпл помедлила. — Мне хотелось бы это знать, однако я не люблю задавать вопросы и казаться любопытной.

Недолго помедлив, Элизабет проговорила:

— Когда-то я была знакома с девушкой... Она училась в Фаллоуфилде, в моей школе. Она не принадлежала к семье мистера Рэфьела, но была помолвлена с его сыном.

— Однако замуж за него не вышла? — уточнила мисс Марпл.

— Нет.

— Но почему?

— Можно думать — или надеяться — потому, что у нее хватило ума. Он принадлежал к той разновидности молодых людей, которым можно симпатизировать, но за которых не стоит выходить замуж. Она была очаровательна и очень мила. Я не знаю, почему он не женился на ней. Никто мне этого не говорил. — Вздохнув, мисс Темпл добавила: — В любом случае, она умерла...

— И по какой причине? — спросила мисс Марпл.

Элизабет несколько минут изучала взглядом пионы. Наконец она произнесла два слова — звонкие, как пение колокола, и совершенно неожиданные:

— От любви!

— От любви? — переспросила мисс Марпл.

— Слово это принадлежит к числу самых страшных на свете, — проговорила Элизабет Темпл и повторила с горькой и трагичной ноткой: — От любви... 

Глава 7 ПРИГЛАШЕНИЕ