Карибская тайна. Немезида

Мисс Марпл прежним путем направилась к «Старому особняку», уже не слишком торопясь, потому что ощутила усталость. Она не могла сказать себе, что проведенное ею утро хоть как-то удовлетворило ее. Пока «Старый особняк» не наделил ее четкими идеями в отношении былой трагедии, о которой рассказала ей пожилая служанка, однако в памяти домашней прислуги всегда запечатлевались былые трагедии, ценившиеся наравне с такими радостными событиями, как пышные свадьбы и веселые развлечения, или же операции или несчастные случаи, объекты которых чудесным образом поправлялись.

Подойдя поближе, мисс Марпл увидела возле ворот две женские фигуры. Одна из них направилась ей навстречу. Это была миссис Глинн.

— Ну, вот и вы, — проговорила она. — А мы уже не знали, что и думать. Я полагала, что вы, наверное, решили погулять по окрестностям, и поэтому надеялась на то, что вы не переутомитесь. Если бы я знала, что вы спуститесь вниз и выйдете из дома, то проводила бы вас и показала все, на что можно здесь посмотреть. Такого здесь не слишком много, откровенно говоря.

— Ну, я далеко и не уходила, — сказала мисс Марпл. — Побывала, знаете ли, на кладбище и в церкви. Они меня всегда особенно интересуют. На кладбищах часто попадаются очень любопытные эпитафии, ну и тому подобное. У меня уже собралась целая коллекция их. Насколько я могу судить, церковь отреставрировали при королеве Виктории?

— Да, и при этом поставили в ней довольно уродливые, на мой взгляд, скамьи. Понимаете ли, из хорошего дерева, прочные и все такое, но не слишком симпатичные.

— Надеюсь, что при этом они не удалили ничего особо интересного.

— Едва ли. Не думаю. Наша церковь на самом деле не слишком стара.

— Похоже, что в ней никогда не было много лепнины и медной утвари, — согласилась мисс Марпл.

— Вы действительно интересуетесь церковной архитектурой?

— Ну. конечно, я не занимаюсь ее исследованиями или чем-то вроде того, однако в моей собственной деревне Сент-

Мэри-Мид вся жизнь вращается вокруг церкви. То есть так, как должно быть. Во всяком случае, так было в мои юные дни. Но теперь завелись другие обычаи... А вы выросли в здешней округе?

— О, не совсем. Мы жили не столь уж далеко. Примерно в тридцати милях отсюда. В Литтл-Хердсли. Мой отец был отставным военным, майором-артиллеристом. А сюда мы приезжали иногда навестить моего дядю, а перед тем — внучатого дядю. Нет. Взрослой я нечасто бывала здесь. Две моих сестры въехали сюда сразу после смерти дяди, но сама я тогда жила за границей вместе с мужем. Он умер лет пять назад.

— Понимаю.

— Они очень хотели, чтобы я переехала к ним, и это показалось нам наилучшим вариантом. Мы с мужем долго жили в Индии. Муж мой и умер там. В наше время бывает трудно понять, где, так сказать, можно пускать корни.

— Да, в самом деле. Понимаю вас. И вы, конечно же, ощущали, что у вас есть эти корни, поскольку ваша семья долго жила в этом доме...

— Да-да. Это всегда чувствуется. Конечно, я всегда поддерживала связь с сестрами, гостила у них. Однако, как ни представляй, а все всегда выходит по-другому. Я купила небольшой домик возле Лондона, близ Хэмптон-корт, где провожу добрую часть своего времени, а кроме того, занимаюсь благотворительностью в одной-двух лондонских организациях.

— Значит, ваше личное время полностью загружено. Это разумно.

— Но в последнее время я почувствовала, что должна проводить здесь больше времени. Сестры начинают беспокоить меня.

— Своим здоровьем? — предположила мисс Марпл. — В наше время им нетрудно обеспокоиться, в особенности если рядом нет компетентного человека, способного приглядывать за людьми, когда они стареют и начинают болеть. Если послушать, так вокруг один ревматизм и артриты. Приходится бояться поскользнуться в ванной или споткнуться, спускаясь с лестницы. Или что-нибудь еще в том же роде.

— Клотильда всегда была очень сильной, — проговорила миссис Глинн. — Я бы даже сказала, крепкой. Но вот Антея меня подчас беспокоит. Знаете ли, она рассеянна — более того, очень рассеянна. Иногда уходит из дома и не понимает, куда идет.

— Да, печально, когда людям приходится беспокоиться. В нашей жизни столько тревог...

— Но Антею едва ли что-то тревожит по-настоящему.

— Однако, может быть, ее беспокоят налоги, денежные дела? — предположила мисс Марпл.

— Нет-нет, не настолько, но... ох, она так волнуется из-за сада. Она помнит, каким сад был раньше, и очень хотела бы, знаете ли, потратить деньги на приведение его в прежнее состояние. Клотильде приходится объяснять ей, что в наши дни такие расходы позволить себе нельзя. Однако Антея все говорит об оранжерее, о грушах, которые там росли, винограде... и так далее.

— И о черрипае на стенах? — предположила мисс Марпл, вспомнив реплику Антеи.

— Забавно, что вы запомнили это... Да. Да, такие вещи запоминаются. Какой очаровательный аромат у гелиотропа! И какое симпатичное название дал ему народ — черрипай, вишневый пирог... Об этом трудно забыть. А еще виноград. Маленькие ранние сладкие ягоды... Что ж, не стоит слишком подробно вспоминать прошлое.