Карибские сокровища

В ярком солнечном свете, на полянке выше по руслу, резвилось с полдюжины зверьков, напоминающих мангуст. Зверьки были длинноногие и показались нам немного отощавшими, хвосты у них были длинные и довольно пушистые, а движения — стремительные, даже суетливые. Двое затеяли шуточную драку на полянке, сплелись, как звенья цепи, и то и дело перекатывались клубком. Другие бегали вокруг трусцой, как собачки, а одна развалилась на солнышке. К счастью, они нас не заметили, и хотя мы оказались на виду, но, присев, имели возможность без помех наблюдать за зверьками.

Эти зверьки (Tayra Barbara) известны нам под названием тайры, но местные жители произносят, теряя согласный, только «айра», а это уже можно спутать с названием другого местного животного, «эйра», или ягуаронди. Зверьки были черные, если не считать большого желтого ромба на горле и серебристой проседи на голове и загривке. У нас в Парамарибо жили другие представители этого вида, но они были черные как смоль, с маленьким бледно-кремовым пятнышком на горле. Позднее один абориген принес нам из более отдаленных мест еще одну тайру, у которой была почти седая голова и желтый полукруглый ошейник с белым пятном в центре. Вернувшись домой, я увидел в Лондонском зоопарке экземпляр, у которого желтое полукольцо сомкнулось на затылке и даже частично захватило плечи. Зверек был пойман в нагорьях Колумбии. Очевидно, тайры, как и многие млекопитающие, очень сильно варьируют в зависимости от высоты или влажности местообитания, а может быть, и от обоих факторов вместе, и обитатели влажных прибрежных областей чернее других, а у обитателей нагорий больше светлых отметин.

Эти зверьки удивительно напоминают мангуст и занимают их нишу в фауне Южной Америки. Они отчасти плотоядны, но обожают мед. Мой друг как-то видел, как восемь тайр разоряли два пчелиных гнезда на высоком сухом дереве, работая по очереди. Над ними вилась туча пчел, но зверьки, судя по всему, не замечали их укусов. Когда их спугнули, они соскользнули по стволу вниз головой, широко расставив лапки. Тайра — родственница ласок, горностаев и куниц, более близко, чем они, стоящая к гризону и, следовательно, относящаяся к хищным млекопитающим — Carnivora. Южная Америка — рай для хищников, и в Суринаме живут представители множества самых разных семейств хищных. Кроме настоящих кошек — ягуара, пумы, оцелота, тигровой кошки и кошки Вейде — там встречаются и более удивительные животные. Среди них лесная собака, гризон, енот-крабоед и гигантская выдра, которых я уже описал выше. Вдобавок там водится более мелкая и обычная выдра (Lutra enudris) — несколько особей этого вида мы добыли в речках возле Парамарибо — и маленькая лиса, известная как собака-крабоед (Canis cancrivorus), она очень часто встречается на открытых местах, примыкающих с суши к мангровым зарослям. Но этот список далеко не полон. Мы поймали еще трех хищников в один день, пока были на «девяносто первом с половиной».

По дороге туда мы сделали остановку — навестили наших друзей — американских индейцев, живущих в саванне. Они оказались отличными охотниками и коллекционерами, и мы окончательно сдружились, выпив с ними неописуемого, жуткого вермута — здесь это самый популярный напиток. Я все еще упрямо верил в то, что маленькие ночные обезьянки, дурукули (Aotus), должны водиться где-то в лесных массивах, окружающих саванны. Я предполагал, что они спят в дуплах, и после длинных и долгих разговоров, подкрепленных очень хорошими фотографиями зверьков, мне удалось склонить на свою сторону маленького вождя с умными глазами. Он изложил мое предложение мужчинам своего поселка, которые нарушили обычную сдержанность американских индейцев, выразительно ворча и крякая. Затем я назначил очень высокую награду за первую пойманную обезьянку, на том дело и кончилось.

Здесь я беру на себя смелость закрыть вопрос о дурукули, упомяну только, что в этих местах эту обезьянку хорошо знают под названием «найт-ап», что может означать «ночная обезьянка» (аре), или мартышка. Мне сообщали, что зверек маленький, пушистый и хорошенький, но поднимает несусветную возню по ночам. Меня также уверили, что я очень скоро получу несколько зверьков. Тем временем мы побывали в разных уголках страны и оказались на стоянке «девяносто первый с половиной». И вот наконец настал день, когда после долгой работы в доме и поблизости нас потянуло пройтись по лесу.

Мы с Альмой решили прогуляться в места, расположенные за горой Дондерберг (восьмисотфутовым холмом, стоящим возле вырубки), по тропе местных старателей-одиночек. Тропа пересекала южный отрог холма и несколько миль вела сначала вверх, а затем вниз, в долинку, где и кончалась у ям, небольших туннелей и карьеров — следов хищнической добычи золота. Дальше вверх по склону тянулся девственный лес, и мы пошли по компасу на северо-восток. Когда мы оставили позади старательскую тропу, утренний туман только начинал расходиться.