Карибские сокровища

Как оказалось, кормить животных поручили новенькому, неопытному служителю, и он изобрел совершенно оригинальный метод кормления: для начала отпер все клетки, а потом отправился за едой. Вернулся он как раз вовремя, чтобы окончательно распугать всех выбравшихся из клеток зверей.

В таких испытаниях род человеческий показывает себя в самом выгодном свете. Равнодушие как рукой снимает. Религиозные и профессиональные различия, классовые противоречия – все бывает забыто, даже ненасытное чудовище – корысть – отброшено прочь, и все, как один, ревностно помогают вам по мере сил. На этот раз человечество себя не посрамило: нам на помощь бросились важные персоны, полисмены, индийцы, шествовавшие на базар с рисом, шоферы-малайцы, даже славные темнокожие старые дамы необъятных размеров и, конечно, юное поколение в полном составе.

Сначала мы переловили и сунули в клетки самых неповоротливых зверей, вроде ленивцев; затем загнали в угол животных, которые могли бегать, но только по горизонтали – свиней, оленей и прочих; наконец, и существа, представлявшие собой некоторую опасность, как, например, дикобразы, были накрыты мешковиной и водворены на прежние места. Только после этого мы смогли заняться обезьянами.

Обезьян у нас было несколько видов. Во-первых, грустный маленький Джейкоб, черная паукообразная обезьянка – очень добрый и ласковый зверек; капуцины – они непрерывно чесались и жались друг к другу, притом не выносили табачного дыма; были у нас еще мармозетки, которые, к счастью, не успели выбраться из клетки, и, наконец, тамарины.

Джейкоб, собственно говоря, просто решил навестить соседей, и ничего не стоило уговорить его вернуться. Он вышел из третьего от нас дома, взял Анд за руку и пошел с ним домой. С капуцинами тоже было хлопот: мы манили их к себе бананами, а с тылу подкуривали особенно зловонной сигарой; они сами вошли в клетку.

Но тамарины! Эти странные лемуроподобные зданьица явно недолюбливают род человеческий. Они очень ловкие и хитрые, но до изобретательности настоящих обезьян им далеко. У нас были представители одного вида (Mystax midas), более крупные и черные как смоль, с оранжевыми перчатками на задних и передних руках. На их низколобых мордочках застыло; подозрительное выражение, как у деревенской старухи, а все пальцы вооружены острыми, изогнутыми когтями. Передвигаются они с одинаковой ловкостью и по земле, и по ветвям деревьев.

Когда-то люди рассказывали о «медвежьих парках»; посмотрели бы они на наш сад, кишащий тамаринами и суринамцами, играющими в догонялки. Одну обезьянку мы загнали в книжный шкаф в доме; вторая свалилась в колодец, но отделалась легким испугом; нескольких других изловили на открытом месте, набрасываясь всем скопом; но одна зверюшка потешалась над нами битых два часа – под конец она забралась на верхушку высокого дерева и оттуда перелетела в крону королевской пальмы с совершенно гладким, как и положено, стволом. Андре стал медленно взбираться на пальму, прибивая один за другим деревянные бруски, и прибил их пятьдесят восемь штук, пока добрался до зверька; но тот внезапно метнулся в пустоту и полетел на землю с высоты в пятьдесят футов.

Все застыли в молчании, став свидетелями самого трагического происшествия – непреднамеренного самоубийства. Когда тельце ударилось о землю, мы услышали леденящий душу глухой стук. Все бросились туда, но черный зверек уже мчался по траве, обогнул баки с водой, перескочил загон для свиней и влетел прямо в свою клетку. Там он уселся, дрожа и отдуваясь. Нет, хватит с него свободы!

Содержать зоопарк, пусть самый маленький, совсем нелегко. Даже у себя на родине животные очень капризны. Если бы мы до сих пор держали наш частный маленький зоопарк, не пополняя его постоянно новыми приобретениями, у нас осталось бы не больше десятка прежних питомцев. Во-первых, некоторые виды вообще не выносят жизни в неволе; к ним относятся прежде всего мелкие летучие мыши. Как-то мальчишка принес нам сотню мелких плодоядных летучих мышей – Hemiderma brevicauda. Мы поместили их в просторную затемненную клетку, подвесив на веревочках к потолку массу бананов и прочих фруктов. Мыши с жадностью набросились на лакомство, что не помешало им погибать – примерно по три в час.

Даже виды, легко привыкающие к неволе, нельзя считать надежными. Невесть отчего, без всяких видимых причин, животное просто умирает в расцвете сил, Даже не теряя аппетита. Это случается обычно к вечеру, поэтому препарировать их приходится до поздней ночи. Но звериные горести и напасти подчас оборачиваются для нас выгодой – ведь их болезни, особенно связанные с паразитами, дают самый интересный материал для нашей работы.

О паразитических червях обычно или вовсе не говорят, или упоминают с дрожью отвращения.