Карибский кризис. Как не случилась ядерная война

Еще больше подробностей добавляет весьма уважаемый ученый Раймонд Гартофф, который также имел большой опыт работы в правительстве, в своем тщательном отчете 1987 года о ракетном кризисе. 8 ноября он пишет: согласно письму кубинского правительства генеральному секретарю ООН,» кубинская диверсионная группа тайных действий, направленная из Соединенных Штатов, успешно взорвала кубинский промышленный объект», убив 400 рабочих. Гартофф комментирует, что» Советы могли рассматривать [нападение] только как попытку отступить от того, что для них оставалось ключевым вопросом: американские гарантии не нападать на Кубу», особенно после того, как террористическая атака была начата из США. Эти и другие «действия третьей стороны «снова показывают, заключает он,» что риск и опасность для обеих сторон могли быть экстремальными, и катастрофа не исключена». Гартофф также рассматривает убийственные и разрушительные операции террористической кампании Кеннеди, которые мы, безусловно, рассматривали бы как более чем достаточное оправдание для войны, если бы США или их союзники или клиенты были жертвами, а не преступниками.

Из того же источника мы узнаем далее, что 23 августа 1962 года президент издал меморандум О национальной безопасности № 181 «директива о подготовке внутреннего восстания, за которым последует военная интервенция США», включающая «значительные военные планы США, маневры и перемещение сил и оборудования», которые, несомненно, были известны Кубе и России. Кроме того, в августе были активизированы террористические нападения, в том числе нападения на скоростные катера, обстреливающие кубинскую прибрежную гостиницу, «где советские военные техники, как известно, собирались, убивая десятки русских и кубинцев»; нападения на британские и кубинские грузовые суда; загрязнение поставок сахара; и другие зверства и диверсии, в основном осуществляемые кубинскими эмигрантскими организациями, которым разрешено свободно действовать во Флориде. Вскоре после этого наступил «самый опасный момент в истории человечества», причем не совсем на ровном месте.

Игра с огнем

Кеннеди официально возобновил террористические операции после того, как кризис пошел на убыль. За десять дней до своего убийства он утвердил план ЦРУ по «уничтожению» американскими опосредованными силами «крупных нефтеперерабатывающих заводов и хранилищ, крупных электростанций, сахарных заводов, железнодорожных мостов, портовых сооружений и подводного разрушения доков и судов». Заговор с целью убийства Кастро был, по-видимому, начат в день убийства Кеннеди. Террористическая кампания была отменена в 1965 году, но «одним из первых актов Никсона в 1969 году было указание ЦРУ активизировать тайные операции против Кубы», – сообщает Гартофф.

Теперь мы знаем, что:

Первоначальное объяснение Хрущева доставки ракет на Кубу было в корне верным: советский лидер никогда не рассматривал это оружие как угрозу безопасности Соединенных Штатов, а скорее рассматривал его развертывание как оборонительный шаг для защиты своих кубинских союзников от американских атак и как отчаянную попытку придать СССР видимость равенства в ядерном балансе сил».

Доббс тоже это понимает:

«У Кастро и его советских покровителей были реальные причины опасаться американских попыток смены режима, включая, в крайнем случае, вторжение США на Кубу… [Хрущев] также был искренен в своем желании защитить Кубинскую революцию от могущественного соседа с севера».

Американские атаки часто отвергаются в комментариях США как глупые розыгрыши, махинации ЦРУ, которые вышли из-под контроля. Это далеко от истины. Лучшие и самые яркие отреагировали на провал вторжения в Залив Свиней почти истерически, включая президента, который торжественно сообщил Стране, что:

– Самодовольные, снисходительные к себе, мягкие общества вот-вот будут сметены вместе с обломками истории. Только сильные… могут выжить».

И они могут выжить, как он, очевидно, полагал, только путем массового террора – хотя это добавление держалось в секрете и до сих пор не известно лоялистам, которые воспринимают идеологического врага как «перешедшего в наступление» – почти универсальное восприятие, как замечает Керн. После поражения в Заливе Свиней историк Пьеро Глейхесес пишет, что Кеннеди ввел сокрушительное эмбарго, чтобы наказать кубинцев за поражение от вторжения США.

Подразумевается, что военное вмешательство США должно было произойти в октябре 1962 года, когда разразился ракетный кризис. Только что рассмотренные события помогают объяснить, почему Куба и Россия имели веские основания серьезно относиться к подобным угрозам.

Что касается «отчаянных попыток придать СССР видимость равенства», на которые ссылается Стерн, вспомним, что очень узкая победа Кеннеди на выборах 1960 года в значительной степени опиралась на сфабрикованный «ракетный разрыв», придуманный, чтобы запугать страну и осудить администрацию Эйзенхауэра как мягкую в отношении национальной безопасности. Там действительно был «ракетный разрыв», но сильно в пользу США.