Карибский кризис

Покидая офис, я уже мысленно набивал платёжное поручение, чтобы перечислить на Экссон полную сумму недостачи. Разговор на таком уровне вселял уверенность, что сделка состоялась. Осталось лишь дождаться прихода бюджетных денег на расчетный счет. «Всего-навсего»…

По дороге в аэропорт Ренат воодушевлённо говорил, что, как же это здорово: после успешного завершения этой сделки можно будет искать новые темы, влазить в любые тендеры, выигрывать их с помощью Коршунова (а точнее Маланюка, сам Хозяин не будет заниматься подобной мелочёвкой). Мой брат намекнул, в который раз, что хотел бы стать соучредителем компании — учитывая свою ключевую роль в данной теме, которая может стать для нас основной и по прибыльности превзойдёт продажи продукции Джонсон и Джонсон. Этот вопрос давно витал в воздухе, и пора бы его решить, и я пообещал брату, что в ближайшее время продумаю, как всё это будет выглядеть на практике.

Глава 99, О моём прибытии в спасительный Волгоград, и о событиях, о которых невозможно не рассказать

Мы прилетели в Волгоград, где я мог находиться в относительном покое. Теперь, самое ужасное для меня было быть в Петербурге, где компаньоны в любую минуту могли меня дёрнуть и потребовать обналичить деньги или перечислить энную сумму с одного из счетов во Внешторгбанке (куда никто, кроме меня, пока не имел доступа). Покуда я тут, за две тысячи километров от них, они управлялись теми деньгами, что были на Экссоне. Они по несколько раз на день звонили мне и интересовались, как дела, в ответ я отмахивался отговорками. Разумеется, я не сидел сложа руки, изыскивал средства где только можно, но всё тщетно.

Мне пришлось, к моему неудовольствию и неудовольствию коллектива Совинкома, оставить на работе Ирину — так как она вдруг стала иметь совершенно недопустимое влияние на Халанского, и опять же, к моей величайшей досаде, всё еще имела влияние на Азимова и полностью контролировала ростовских и ставропольских клиентов, до которых мне недосуг было доехать, чтобы лично познакомиться и впредь только самому с ними вести дела. Все эти клиенты продолжали работать с нами, и даже Халанский, наконец, перечислил миллион рублей — и остался должен ещё 4,5. К моему приезду в Волгоград на счету Волгопромбанка накопилось 3,5 миллиона — перечисления кардиоцентра, волгоградских больниц, а также ростовских и ставропольских Ирининых клиентов. Я взял в налоговой инспекции Советского района документ, отменяющий решение о приостановлении движения по расчетному счету Совинкома, отвёз его в Волгопромбанк и разблокировал счет. Два миллиона было отправлено на Внешторгбанк в Петербург в счет покрытия недостачи, оставшиеся полтора — указанным Ириной поставщикам, чтобы сделать поставку её клиентам. Также были сняты наличные для того, чтобы раздать комиссионные всем указанным клиентам.

Несмотря на проблески деловой активности, состояние Ирины вселяло беспокойство в окружающих. С какого-то неуловимого момента выражение её красивого лица навечно приобрело кисло-презрительный и несчастный вид, а глаза выражали ту же концентрацию печали, что у раненой лани. На работе она много курила, временами подолгу разговаривала сама с собой на два голоса, устраивала нечто подобное суду, приговаривала к расстрелу, говорила только шёпотом, совершала странные телодвижения, мотала головой из стороны в сторону, заявляя при этом, что «так меньше действует». Потеряв ноутбук (она забыла его в такси), она перестала работать на компьютере в принципе, мотивируя тем, что как только она начинает делать документы, ей «всё портят». Повторяла: «Они печатают впереди меня». Пришлось закрепить за ней секретаря, так как её работа была связана с подготовкой большого количества документов. Тут возникли специальные сложности — она постоянно меняла место, требуя каждый час-два переходить на другой рабочий стол, объясняя: «Они не могут за мной угнаться, так как я меняю каждый раз свою позицию».

Как-то раз, когда мы с Ренатом сидели в бункере, туда явилась Ирина вместе с офис-менеджером, чтобы поработать на компьютере. Диктуя, что печатать, она параллельно завела разговор с Ренатом — перейдя в режим исповеди и в очередной раз выпустив наружу тараканов из своей головы.

— …ГУЗ Ставропольская краевая клиническая больница, именуемая в дальнейшем «Государственный заказчик», в лице главного врача Кошель В. И., действующего на основании… потому что не надо перечислять все деньги в Петербург на Экссон, так как интродьюсер 504-606XA Avanti Plus Introducer 6Fr 11cm по цене 841 руб в количестве 100 штук, а также Amplatzer оклюдер ASD/PFO/VSD по цене 87000 руб количество 3 штуки… долг поставщикам 50 миллионов я не понимаю куда Андрей потратил эти деньги… потому что только открытые отношения могут сделать… да, в этой тусовке только крутые мужики собираются: директор Петрокоммерцбанка, руководитель коллегии адвокатов… и всегда надо говорить только правду…