Карибский кризис

Как бы ни был абсурден произносимый ею бред, но говорила она столь убедительно, что смутила Рената, моего 100 % сподвижника. Когда мы остались вдвоём, он высказал свои опасения за исход сделки с Сименсом, в которой по сути дела выступил гарантом. Я ответил, что он в курсе всех дел, больше того, находится в гуще событий, поэтому способен самостоятельно оценить все риски. Никто не планирует закрывать 50-миллионный долг деньгами Сименса, ну а сумма недостачи на Экссоне сопоставима с моей чистой прибылью по этой сделке, так что у меня нет никакого резона брать основную сумму.

Хитро подмигнув, Ренат сказал:

— Как ты ведешь дела — я знаю… Можешь мне всё не объяснять, делай так, как считаешь нужным. Просто я не хочу быть крайним, если деньги, которые тебе придут по контракту, пойдут куда-то налево. В этом случае Семёныч вызовет меня к себе и скажет, чтобы я шёл и разбирался во всём, это же я тебя к нему привел. Не придётся ли мне идти к твоему Вове за деньгами — вот что меня волнует.

Я невозмутимо ответил, что Сименс работает по предоплате — поэтому, как деньги уйдут налево? Не будет денег — не будет и товара. А дивиденды я вытащу в первую очередь, как только пойдут платежи.

Позже мы уединились с Павлом Дуровым и Михаилом Крыловым в бухгалтерии, чтобы обсудить ряд важных вопросов. Самыми горящими были вопросы возврата экспортного НДС и состояние бухгалтерии Экссона. Получив заявление на возврат НДС и пакет соответствующих документов, Центральная налоговая инспекция инициировала проверку и затребовала огромный список документов, чтобы проверить корректность начисления налога на добавленную стоимость за первое полугодие 2004 года. Нужно было решить, что предоставлять, а что нет, и, судя по всему, мы не могли показывать отчетность в том виде, в котором она существовала на тот момент. Павел с Михаилом подошли к этому вопросу гораздо более серьёзно, чем их предшественники, и беспрестанно тормошили сонную Муху Тамару Александровну, директрису аудиторской фирмы Аудит-Стандарт, чьей прямой обязанностью было ведение бухгалтерии Экссона. Очень странно, что профессиональный аудитор уменьшал налогооблагаемую базу фирмы, штампуя липовые договора «информационного обслуживания». Этот способ списания денежных средств с целью оптимизации налогов использовали в начале 90-х, да и то не все, а только самые недалёкие предприниматели. Но в 2005 году подавать в налоговую инспекцию договора на «маркетинговые исследования» и «информационное обслуживание» на миллионные суммы — это равносильно чистосердечному признанию в совершении налогового преступления.

Михаил показал мне один из таких договоров — договор между ООО Экссон и ООО Неон-Стиль, по которому поставщик услуг Неон-Стиль обязуется предоставить Клиенту, Экссону, следующую информацию: «о товарах народного потребления в Санкт-Петербурге; о ценах, размерах оптовых партий, условиях поставки медицинских товаров; о наиболее крупных, надёжных и солидных фирмах, занимающихся оптовой торговлей товарами народного потребления; о фирмах, предоставляющие транспортные услуги по отправке и доставке вышеупомянутых товаров». Сумма договора — 897,000 рублей (!!!) Ни один руководитель, находясь в здравом уме, не станет заключать подобный договор, а тем более платить $30,000 за информацию, которую можно за пять минут наковырять в интернете. К тому же, для составления договора взята фирма с названием, увидев которое, даже первокурсник следственной школы поставит диагноз: прокладка! Больше того, эта подставная контора давно брошена, не функционирует, отчётность по ней не сдаётся и соответственно на запрос по встречной проверке никто не ответит.

Мы достаточно долго, с 1997 по 2003 год, проработали с Мухой, она консультировала моих бухгалтеров, подстраховывала в дни авралов, и у меня никогда не было с ней сложностей. Поэтому я доверил ей бухгалтерию Экссона. Остаётся лишь догадываться, что за беда с ней приключилась, почему она порет такую чушь и производит впечатление человека, двадцать лет просидевшего в пещере с комиксами по бухгалтерии. Вместо того, чтобы решать насущные вопросы, она предложила провести «проверку бухгалтерского и налогово учета», многостраничный план которого включал сотни пунктов, таких, как «аудит учредительных документов», «аудит методологии учета», «аудит кассовых операций», «аудит основных средств», «аудит расчетных счетов», «аудит налоговых проверок» и так далее.

— Что имеется в виду под «аудитом учредительных документов» и «аудитом основных средств»? — поинтересовался я. — Согласно учредительного договора, уставный фонд составляет 8000 рублей и внесён учредителем в виде компьютера и офисной мебели. Больше ничего на фирме не числится. Какой тут может быть аудит?