Карибский круиз

Оказавшись перед ним в одном нижнем белье, я почувствовала свою полную беззащитность. Последней персоной, которая наблюдала меня в таком виде, была продавщица из универмага «Сакс», которая металась между кабинкой и торговым залом, изо всех сил стараясь удовлетворить мои требования к «одежде для круиза». Весьма странно, но под взглядом Сэма я даже не поежилась и не испытала ни малейшей застенчивости от своей полураздетой фигуры. Мне хотелось, чтобы он смотрел на меня, восхищался мной, был от меня без ума. Я была настолько самонадеянна, что не сомневалась в том, что он должен быть от меня без ума.

— Ты прекрасна! — пробормотал он. — Правда!

Голова у меня начала кружиться от возбуждения. Я перехватила инициативу. Я сняла с Сэма очки, потом, с его помощью, — пиджак, галстук, рубашку, ботинки и носки. После чего обняла его и поцеловала. Крепко! Жадно! Алчно!

На нем не осталось ничего, кроме трусов. Он носил скорее плавки, чем боксерские трусы. И эти плавки были, как говорят в любовных романах, сильно натянуты. Он чуть отстранился, спустил с моего плеча бретельку и прижался губами к обнаженной коже. Я чуть не закричала от наслаждения; никто в жизни мне еще не целовал плечи.

В ответ на это я начала гладить его волосатую грудь, ласкать, целовать и покусывать. Сэм только слегка постанывал, время от времени выдыхая: «О Боже!»

Потом он поднял мне голову и впился губами в губы с такой страстью, которой, похоже, никто из нас не ожидал.

Но через некоторое время мы снова отстранились друг от друга, словно одновременно пораженные мыслью о том, что до сих пор стоим посреди каюты, в то время как рядом совершенно напрасно пропадает роскошная кровать.

Взяв за руку, он подвел меня к ней.

Ну что ж, так тому и быть, детка, сказала я себе, проглотив тугой комок в горле. Ты на пороге вступления в элитарный клуб одиноких самостоятельных работающих женщин среднего возраста, которые по-настоящему занимаются сексом с мужчинами вместо того, чтобы посещать группы психологической поддержки и плакаться там о том, почему у них этого нет.

— Я хотела тебе кое-что сказать, — выдавила я из себя, прежде чем мы опустились на кровать.

— Только не говори, что передумала! — взмолился Сэм.

— Нет. Ничего подобного. Просто… — Я колебалась, не зная, как сказать об этом, что свидетельствовало о моем полном выключении из сексуального процесса девяностых годов, если не сказать — процесса века.

— Ну говори, что такое? — нетерпеливо подтолкнул меня Сэм.

— Хорошо. Понимаешь, с тех пор как… Ну, в общем, я хочу сказать, что мне не было необходимости… Короче, у меня нет ни таблеток, ни чего другого, — наконец сумела выговорить я, подчеркнув «другого», чтобы Сэму был однозначно понятен смысл сказанного. Ну действительно, к чему все плохо влияющие на здоровье мероприятия по контролю за деторождаемостью, если я все равно не принимаю участия в этом процессе? Надеюсь, вам ясно, о чем я говорю.

— Ох, всего-то! — рассмеялся Сэм с видимым облегчением. — Я подготовился к сегодняшнему вечеру, но начисто забыл об этом с того момента, как мы с тобой вошли сюда. — Он снова рассмеялся. — Рад, что хоть один из нас сохраняет ясность мыслей. Схожу в ванную и приодену моего мошенника.

— Приоденешь мошенника? — Мужчины придумывают такие оригинальные названия своим половым органам! — Я подожду.

Как только он исчез за дверью, я приказала себе расслабиться. Предстоящая близость с Сэмом настолько взволновала меня, что я едва владела собой. И почти была готова винить себя за то, что так неприлично счастлива, особенно если вспомнить несчастных Джеки и Пэт с их проблемами, а также бедную, ни о чем не подозревающую чью-то бывшую жену, которой грозит скорая гибель от рук наемного убийцы. Все-таки жизнь устроена очень несправедливо, вы со мной согласны?

В попытке как-нибудь разрядиться от переполнявшей меня нервной энергии я решила, пока Сэм занимался своим кондомом, немного прибраться у него в каюте. Я начала собирать раскиданную одежду. Что-то вешала в шкаф, что-то складывала на кресло. Когда я расправляла брошенные брюки, собираясь отправить их на вешалку, из кармана что-то выскользнуло на пол.

Я наклонилась, чтобы это поднять.

Это оказался бумажник Сэма, хороший бумажник маслянистой темно-коричневой кожи. Долю секунды я колебалась, прикидывая, достаточно ли у меня времени, чтобы провести маленькое невинное обследование его содержимого, прежде чем Сэм выйдет из ванной. Меня не интересовало, сколько там денег, вы понимаете. Меня интересовало, есть ли там фотография Джиллиан (до сих пор), а если есть — то как она выглядела.

Вспомнив, что у Эрика всегда уходило несколько минут на то, чтобы натянуть резинку, я решила, что времени у меня достаточно.

Чувствуя себя проституткой, обшаривающей клиента, я тем не менее расстегнула бумажник и, насколько мне позволяли дрожащие пальцы, начала быстро перебирать многочисленные отделения. К моему разочарованию, фотографии дорогой покойной невесты я не обнаружила.